Когда я выезжал, к машине подошел привратник. Но взглянув на меня, застыл с раскрытым ртом.
- Здесь у вас недружелюбные покойники, - сказал я.
3
Я въехал в Нью-Йорк в самом разгаре ужасного ливня. Дома сменил одежду и пропустил бутылочку пива, потом перекусил на скорую руку в забегаловке и направился к себе в контору.
Уже темнело, но Вельда была еще там. И Пат. Он с усмешкой взглянул на меня и поприветствовал.
- Что ты здесь делаешь? - спросил я.
- Есть новости. Мы нашли парня, убившего Рыжую.
Мое сердце бешено заколотилось.
- Кто?
- Один юнец. Был нетрезв, ехал быстро и проскочил на красный свет; он вспоминает, что кого-то сбил, но не остановился, а помчался дальше. - Пат рассмеялся и добавил: - Теперь дело передано другому отделу, и я могу успокоиться... Тебе следовало быть полицейским, Майк. Ты бы нам пригодился.
- Да, боюсь только, что я слишком часто использовал бы дубинку. Послушай, почему ты так убежден в виновности этого парнишки?
- У нас есть его признание. Лаборатория обследует машину, вмятины на бампере и ее одежду, но еще раньше он предупредил, что постарался уничтожить все следы, которые могли остаться. Специалисты полагают: необычная природа повреждения вызвана тем, что Рыжая, получив скользящий удар, сломала шею, упав на край мостовой. Отсюда же ссадины, царапины на щеках и коленях.
- Установили ее личность?
- Пока нет. Над этим работает Бюро розыска. И вообще, почему ты так стремишься узнать ее имя!? В городе тысячи подобных бродяжек, и каждый день с ними что-нибудь случается.
- Черт возьми, я тебе уже объяснял. Мне она понравилась. Не спрашивай, почему - сам не знаю. Но будь я проклят, если не закончу дела!
Я сунул в рот сигарету. Пат подождал, пока я закурю, потом поднялся, подошел ко мне и положил руку мне на плечо.
- Майк, ты все еще думаешь, что она была убита?
- Угу.
- Какие-нибудь, хоть сомнительные, основания?
- Нет.
- Хорошо. Если что-нибудь выяснишь, дашь мне знать?
Я выпустил в потолок струю дыма и кивнул.
- Она сейчас в морге? - Пат наклонил голову. - Я хочу ее видеть.
...Внутри старого кирпичного здания царил холод. Но не тот, что приходит со свежим воздухом прохладным утром, а холод, пахнущий химией и смертью.
Пат попросил у служащего список личных вещей покойной, и пока тот искал его, роясь в бумагах, мы молча ждали.
Губная помада, пудра и немного денег; несколько ничего не стоящих безделушек, которые обычно носят в сумочке женщины.
- И это все? - спросил я, возвращая список.
- Все, что у меня есть, мистер, - зевнул служащий. - Хотите на нее взглянуть?
- Да, пожалуйста.
Служащий пошел вдоль стеллажей, касаясь их пальцами. Дойдя до ряда, помеченного табличкой "Личность не установлена", он сверил номер со списком в руке и отпер второй ящик снизу.
Смерть не изменила Рыжую, только убрала напряженность с лица. Ни синяки на шее, ни ссадины от падения не казались фатальными. Люди попадают под колеса подземки и поднимаются на платформу испуганными, но невредимыми; другие врезаются на автомобиле в скалу и спокойно выходят из него. Ее слегка задело - а шея сломана.
- Когда вскрытие, Пат?
- Теперь его не будет. Это не убийство.
Пат не видел моего лица. Я смотрел на ее скрещенные на груди руки и вспоминал, как она держала чашку ко@е. У нее было кольцо, а теперь его нет. И царапины на изящном пальце... Нет, оно не украдено: вор взял бы и сумочку.
Пат ошибался. И теперь это не просто догадка.
- Достаточно, Майк?
- Да, я увидел все, что хотел.
Мы с облегчением выбрались на свежий воздух, сели в машину. Я закурил.
- Что с ней будет, Пат?
Он пожал плечами.
- Обычная процедура. Мы держим тело, пока устанавливаем личность, а затем хороним.
- Вы не должны хоронить ее без имени.
- Будь разумен, Майк. Мы сделаем все возможное.
- И я.
Пат искоса взглянул на меня.
- В любом случае, что бы ни случилось, не сжигайте ее. Похороны оплачу я.
- Ладно, Майк, поступай, как считаешь нужным. Формально это уже не мое дело, но черт побери, парень, если я тебя знаю, скоро оно вновь окажется в моих руках. Если появится что-нибудь новое, сразу сообщай.
- Естественно, - сказал я и тронул автомобиль.
Письмо опоздало на два дня. Адрес был взят из телефонной книги, которая не переиздавалась с тех пор, как я переехал. Мои руки дрожали, когда я открыл письмо. Они стали дрожать еще сильнее, когда я его прочитал.
"Дорогой Майк! Какое, чудесное утро, какой прекрасный наступает день! Я чувствую себя свежей и обновленной и хочется петь. Не могу начать с благодарности, потому что слова ничтожно малы. Это не дружба, мы ведь не настоящие друзья. Это доверие, а если б ты знал, как важно иметь человека, которому можно доверять. Ты сделал меня счастливой. Твоя Рыжая."
Я скомкал письмо в кулаке и швырнул в стену.
Обычно они не выходят на улицы до полуночи. Но если вы спешите, то проводят вас прямо к дому и заберут свою долю позже. У них желтые лица, нервно бегающие глаза. Они бренчат мелочью в кармане или гремят цепочкой с ключами и цедят слова уголками рта.
Таким был Кобби Беннет, и тень он отбрасывал только от искусственного света. Я нашел его в грязном кабаке близ Кэнэл-стрит за серьезнейшим разговором с парой деток, которым не дашь больше семнадцати.
Они походили на старшеклассников, впервые вышедших в свет истратить папины денежки.
Я не стал ждать конца разговора. Детки немного побледнели, когда я растолкал их, и без слов отошли в сторону.
- Привет, Кобби.
Сводник был больше похож на загнанную в угол ласку, чем на мужчину.
- Чего ты хочешь?
- Не то, что ты продаешь. Между прочим, кем торгуешь в последнее время?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46