Несколько позже мы получили эти бумаги, но уже по другому каналу, и поэтому наш интерес к Рондине быстро угас.— До некоторого времени, — вставил я.— И все же трудно поверить в такое, — заметил Корбинет. — Нужно хорошо знать женщину, чтобы...— Я знаю ее с головы до ног, — прервал я полковника. Чарни вопросительно посмотрел на меня, и я добавил:— Помните Кармен Беллотикс? Ей было 24 года, когда ей сделали пластическую операцию и забросили в Норвегию под видом ее младшей пятнадцатилетней сестры, чтобы она провела операцию по саботажу. За годы, которые прошли после войны, пластическая хирургия сделала поистине фантастические успехи.— Итак, вы считаете, что Эдит Кейн и Рондина — это одно и то же лицо?— Я знаю это, полковник!— Но чтобы уличить ее, вам понадобится нечто более серьезное, чем ваше внутреннее убеждение.— Не беспокойтесь! На этот раз я все сделаю сам и не позволю себя обойти, — и, прежде чем он успел возразить мне, я добавил:— Я понимаю всю важность этой предстоящей операции и поэтому постараюсь отодвинуть на второй план свои личные чувства. Главное сейчас — это найти слабое место в ООН, и уже одно это доставит мне большое удовольствие.— Думаю, что с нашей стороны вы не встретите возражений.Корбинет остановился перед светофором.— Кстати, я наслышан о вашем вчерашнем инциденте.— Ваш аппарат работает довольно оперативно.— Нет. Я сам провел это расследование. Это нападение совершенно случайно произошло неподалеку от квартиры Эдит Кейн, — его обычно жесткий рот тронула легкая улыбка, — Своим поведением вы просто вогнали в пот мистера Уотфорда и Хола Рендольфа, — Есть какие-нибудь новости?— Скорее всего вас заинтересует только одна. Все отделы секретной службы подняты на ноги, чтобы выяснить это дело о нападении. Довольно трудно установить, как были наняты эти гангстеры, но есть косвенные указания, что нанимателем была женщина.— Мы продвигаемся вперед, полковник.— Ваша смерть, Мэн, будет кому-то очень на руку. Вы определенно наступили на чью-то мозоль. Я положил руку ему на локоть.— Минуточку.Оглядевшись, я заметил маленький ресторанчик и сделал Корбинету знак следовать за мной.Пристроившись в углу полутемного зала, мы заказали кофе. Я осторожно вынул из кармана тысячедолларовую банкноту, найденную в бумажнике убитого гангстера и протянул ее Корбинету.— Что это?— Убитый мною гангстер хранил эту банкноту в потайном отделении своего бумажника. Он не произвел на меня впечатление человека, который постоянно носит при себе крупные суммы денег. Банкноты такого достоинства, как правило, регистрируются, так что, может быть, вам удастся проследить за ее появлением.Корбинет медленно свернул ее и сунул купюру в нагрудный карман пиджака.— Не думаю, что в нашей игре кто-то способен на подобную грубую ошибку.— Посмотрим. Бывает, что и самый большой хитрец попадается на собственной хитрости. Когда мне позвонить вам, чтобы узнать результаты расследования?— Сегодня вечером.Я нашел Уолли Гиббонса в его любимом ресторане за тарелкой тушеного мяса по-исландски. Я уселся за его столик и заказал себе пиво.Уолли долго со страданием изучал мое лицо, потом произнес:— Я беспокоился о тебе, Тайгер.— Но все обошлось. Тебе нужен материал для статьи?— Факты у меня есть, но я не начну ее прежде, чем не узнаю всю подоплеку событий. Она тебе известна?— Возможно.— Расскажешь мне?— Еще нет. Пока мне и самому не все ясно. Это как мясо без соли.— Уолли отодвинул тарелку и, откинувшись на спинку кресла, с наслаждением закурил.— А у меня кое-что есть для тебя.— Выкладывай.— Этот Джон Фредерик Телбот нечто гораздо большее, чем просто рядовой служащий посольства. Он один из лучших агентов британской секретной службы.— Откуда ты все это узнал?— От одного моего коллеги, Джорджа Клиффорда, бывшего корреспондента «Ньюс» в Польше. Они знакомы по Варшаве. Тогда Телбот провернул там колоссальное дело. Думаю, оно касалось стратегических планов армий Варшавского договора. Во всяком случае, через жену одного польского военного он раздобыл какие-то очень важные бумаги и смылся. Он вообще считался непревзойденным специалистом по женщинам. То, что он частенько встречается с Эдит Кейн, лишний раз доказывает, что он, как и ты, напал на какой-то след.— Что ты узнал о Гретхен Ларк?— Немного. Она открытая книга, как мы называем подобных людей. Много времени отдает наукам, в частности, юриспруденции. Очень интеллектуальна. Увлекается живописью и твердо намеревается создать себе имя.— Я это знаю.— Ты знаком с ней?— Мимолетно. А как насчет ее прошлого?— Хорошая американская семья, самые лучшие рекомендации. И как обычно перед поступлением в ООН была самым тщательным образом проверена.— Да, все как обычно.— Стоит заниматься ею дальше?— Думаю, что нет! А как Бертон Селвик?— Он болен. И ходят слухи в Лондоне, что его очень скоро заменят. Говорят, на этой неделе у него опять был приступ язвы желудка. Только заменить его равноценным работником будет очень трудно. Насколько я могу судить, он задержится на своем посту до тех пор, пока не кончится этот кризис в ООН.— Кризис в ООН? А что тебе известно о нем?— Ничего. Никто ничего конкретного не знает, все молчат, а это есть вернейший признак того, что тучи сгущаются. Тебе это пригодится?— Возможно, — промычал я рассеянно.— Тайгер, ты приводишь в отчаяние бедного журналиста своей таинственностью.— Не падай духом, старина. Свою историю ты получишь, и самый первый. Глава 11 Кризис в ООН уже разразился, когда я пришел туда. Представитель одной из стран-сателлитов прервал дискуссию о текущих делах, внеся на рассмотрение свой проект.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37