И деньги по-прежнему текут к ним рекой, и, хотя время от времени налоговые службы отщипывают от этого куска по крошке, основные их капиталы остаются нетронутыми и хранятся в местах, о которых известно только членам кланов.— Вы вообще на чьей стороне, Хаммер? — перебил меня Остин Банджер.— Да не валяйте вы дурака! Я самый обычный человек. И мне вовсе ни к чему становиться на чью-либо сторону.Они сидели передо мной, точно марионетки, которых дергают за ниточки. И я ничуть их не боялся. Черт, я даже стресса никакого не испытывал. Они пытались, но не сработало. Я поднялся со своего места и решил схамить — так, самую малость. Расстегнул пиджак и поддернул брюки, чтоб они видели пустую кобуру от моего 45-го. Сам «кольт» находился в машине, но этим жестом я как бы сделал заявление. И потом, ведь тут был штат Нью-Йорк, а не Вашингтон. Денежные крысы, похоже, были совершенно ошарашены. Вероятнее всего, то было самое короткое из слушаний, в котором им доводилось участвовать. Глава 11 Сланщика нашли собаки. Его тело было сброшено в старый, выложенный камнем колодец, что находился неподалеку от главного дома. Сверху дыру прикрывали куски полусгнившего дерева и ветки, а также насыпана земля и навалены камни. Сбоку, возле виска, зияла глубокая рана, все лицо залито кровью. Тело было привязано к старой пустой канистре из-под бензина, которая плавала там же, в колодце.Хорошее, вполне надежное место для того, чтобы спрятать труп, если, конечно, его никто не будет искать. Особенно с собаками. И для убийцы было бы еще лучше, если б это тело оказалось действительно мертвым.Но Сланщик не ушел в мир иной. Удар дубинкой, который нанес Уго, едва не прикончил его, но он был жив. Череп пробит, однако рана оказалась несмертельной, и врачи обещали выздоровление. И нашему Сланщику еще предстояло прожить отпущенный ему Господом срок.Никакой особенной коммерческой выгоды уничтожение старых строений Гарриса не сулило. В дело вступили власти и снесли все подчистую — в надежде разыскать те самые миллиарды долларов. Все сравняли с землей, осмотрели и перевернули каждый камень, саму землю прочистили граблями и прошлись по ней с детекторами, позволяющими определить наличие металла. Но добычей были лишь проржавевшие консервные банки, старые цепи с грузовиков «Мак» да огромная гора прочего железного хлама.На одни эти поиски угрохали целое состояние.Но само состояние так и не нашли.Однако они пытались. Хорошее все же словечко — пытались. Оно означало, что их постигла неудача.Вельде и мне разрешили навестить Сланщика в больнице Олбани. Он выглядел таким маленьким и жалким, лежа в постели. На голове повязка, на одной стороне челюсти — огромный синяк. Но стоило ему увидеть нас, как губы тотчас же расплылись в улыбке, и он хрипло и еле слышно прокрякал:— Привет!..Я сказал:— Врачи обещают, что вы скоро будете на ногах. Вам здорово повезло, вы это понимаете?— Да уж, попал в переделку... досталось мне, черт побери, — пробормотал он.— Как он до вас добрался? — спросила Вельда.— Как-как... Очень просто, выскочил, как черт из коробки, вот и все. Я как раз шел по дороге, хотел поймать на шоссе машину и добраться до города... — Он глубоко вздохнул, потом продолжил: — И вдруг на тебе, он! Как выскочит! Даже «здрасьте» не сказал. Ударил чем-то по башке, а дальше я ничего не помню.— А вы его узнали, Сланщик?В знак подтверждения он качнул головой.— Эти копы... у них была его фотография. Точно он, я сразу узнал. А вы знаете, кто он такой?— Да, знаем.— И что с ним было дальше?— В настоящее время он содержится в следственном медицинском изоляторе, здесь, в Олбани. И полиция его охраняет, — я ухмыльнулся во весь рот. — Так что бояться его больше нечего, против него выдвинуто обвинение в убийстве первой степени. Плохи его дела...— Это хорошо... — пролепетал Сланщик.— Ну а вы что будете делать? — спросил я.— Вы хотите сказать, когда меня выпишут?Я кивнул.— Даже не знаю... Видел по ящику, как они разрушили мой дом и вообще все.— Ну а если кто-нибудь выстроит там новый, согласитесь присматривать за ним, как раньше?— Кто ж это выстроит-то?— Терпение, мой друг, терпение. Подождите... Вот поправитесь, а там поговорим, о'кей?— Ясное дело.Мы пожали ему руку и вышли из палаты. На всем пути к лифту я чувствовал на спине его взгляд.Спустившись вместе со мной вниз, Вельда спросила:— Ну что, струсил, Майк? Пошел на попятную?— Анализы крови у нас имеются, брачная лицензия — тоже. Теперь надо бы найти кого-нибудь, кто помог бы завязать последний узелок.Она остановилась и сжала мне руку.— Хочешь снова кинуть меня, да, Майк?— Да перестань, котенок. Я все время думаю об этом, ты же знаешь.— Майк...— Не так давно ты сама согласилась, что сперва надо довести дело до конца. Или забыла?Она не рассердилась. Она вновь превратилась в моего напарника, понимавшего, что дело — прежде всего. И что отговорить меня ей никогда не удастся.На губах ее медленно начала появляться улыбка. И она вовсе не казалась мрачной. Улыбка говорила о том, что моя Вельда все понимает и готова идти со мной до конца.— О'кей, босс, — сказала она.Разве можно бросать начатое дело?.. Я смотрел на ее прелестное личико и изумлялся тому, как это в Голливуде могли прошляпить такую красотку. Одета она была, как подобает конторской служащей, но даже этот сдержанный и скромный наряд не мог скрыть соблазнительных очертаний фигуры, и я понял, почему клиенты, завсегдатаи всяких там ресторанов и просто молодые люди на улицах всегда поглядывают на меня с завистью.Я сказал:— Идем, малышка, куплю тебе чего-нибудь сладенького.Вельда осталась в машине за углом, а я вошел в магазин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73