— Не хочется огорчать тебя, парень, — с кислой улыбкой заметил он. — Самое неуязвимое у тебя место — это, безусловно, психика. Никто и ничто не сможет пробить в ней брешь.— Что-то больно много вы обо мне знаете...— Читал.— Где?Он опустился на стул, подался вперед, руки сложены на коленях.— Ты считаешься погибшим. Твой друг из департамента полиции, Патрик Чамберс, отслужил по тебе панихиду. Надо сказать, на этой церемонии было полно народу. Весьма странные собрались там скорбящие.— По крайней мере, я никогда не оставлял своих клиентов в подвешенном состоянии, — заметил я. — В досье и папках все подчищено, все...— Да, но твоя секретарша...— Вельда?— Да. Она собирается снова открыть контору.— Что ж, у нее самой тоже есть лицензия частного сыщика. Думаю, вполне справится.Затем вдруг мне стало плохо. Возникло странное ощущение невесомости, пустоты, в ушах зазвенело. Я чувствовал, как против собственной воли мышцы становятся дряблыми, словно я таю, уменьшаюсь... Мельком успел заметить, как док поднялся со стула. Подошел, пощупал пульс и пробурчал нечто нечленораздельное, а затем уложил меня на пол.Я открыл глаза. Он смотрел на меня.— Я был не прав, Майк. Оказывается, и в твоей броне можно пробить брешь.Я закрыл глаза и лежал молча, пытаясь представить, что это за штука такая — смерть.Паршивая штука...Влажным прохладным полотенцем кто-то отер мне пот с лица. Еле тлеющая искорка жизни превратилась в маленький язычок пламени. И когда пламя это разгорелось, доктор спросил:— Можешь встать?Я моргнул один раз. Говорить было трудно.С его помощью я оказался в сидячем положении и несколько раз глубоко втянул в грудь воздух, от чего сразу полегчало.— Что, плохи мои дела, да, док?— Не слишком хороши, но и не так уж плохи. Как сейчас, получше?— Чувствую себя на миллион долларов.— Прекрасно.Я отпил глоток холодной воды из стакана. Совсем маленький глоток. Вот и все, что я мог себе позволить.— Думаю, мы с вами в одной лодке.— Какой именно?— Той, что даст течь и потонет, если не грести.— Вон оно что...— Нам обоим... полагается быть мертвыми. Весь вопрос в том, как вернуться с того света. * * * Первые несколько недель пролетели как во сне. Летаргическое состояние, в коем я пребывал, вызванное химическими препаратами, превращало любое физическое усилие в слишком сложное и ненужное. А мозг хоть и фиксировал звуки, запахи, цвета и очертания предметов, делал это лениво и равнодушно, не утруждаясь даже включить в память.Чувство юмора я тоже вроде бы не утратил. Возникали также моменты, когда, к примеру, врач звонил в банк и договаривался о переводе денег. Его дружки, вернее собутыльники, будут просто в восторге... Иногда мне хотелось спросить, как это он так по-дурацки распорядился деньгами, когда уходил из дома. Ведь все можно было устроить по-другому, разве нет? Однажды удалось подслушать какую-то совершенно непонятную тарабарщину. Он советовался с кем-то по медицинским вопросам, и я ни черта не понял. Позже по почте пришла коробка с медикаментами.Однажды я проснулся еще до восхода солнца. В окно врывался солоноватый морской воздух, и пахло от него теплом и ленью. И еще немного — рыбой... И этот новый день уже не казался нереальным. Нет, он был полон жизни, имел фактуру и вкус. Затем вдруг возник еще один замечательный запах, которому я особенно обрадовался. Он показался сладчайшим из ароматов на свете...Доктор Морган вошел в комнату с кружкой дымящегося кофе и вместительной белой миской.— Ты как, не против?— Без молока, пожалуйста. И два пакетика заменителя сахара.— А я-то думал, ты захочешь просто крепкий черный...— Ну нет, это для крутых ребят, — ответил я.Он раскрыл ладонь. На ней лежали несколько розовых пакетиков заменителя сахара. Выглядели они так, словно он подобрал их на помойке.— Знаешь, где достал? — Я не ответил. — Лежали в кармане твоего пиджака.— Тогда с чего вы решили, что я буду пить просто черный, без сахара?— Ошибся в диагнозе. Так с сахарином?— Конечно.Сахарин был не первой свежести, но в целом кофе оказался вкусным. Это была первая чашка, выпитая мной за долгое время. И мне казалось, что я готов выпить весь кофейник. Но, выпив чуть больше половины кружки, я вдруг поставил ее на стол и вопросительно взглянул на доктора Моргана.— Все нормально, — заметил он. — Организм сам решает, сколько ему надо. Так что не насилуй себя. Есть хочешь?— Да нет, не очень. Насытился кофе.— Тогда попозже я принесу тебе вкусную кашу.— С чего это вы так добры ко мне? — спросил я.И снова увидел, как пролегли меж бровей морщинки озабоченности, и услышал, как он ответил:— Ты завернул за угол. И входишь теперь в новую фазу.— Да нет, я не о том.Морщинка улетучилась, ее сменила немного растерянная усмешка.— Ну... вообще-то особого смысла лгать нет.— И?..— Мне нужен твой опыт. — Теперь уже я глядел растерянно, и он, заметив это, добавил: — Вернее, совет.— О чем?— О том, как не попасть в тюрьму. Я разъезжал повсюду в старой тачке с украденными нью-йоркскими номерами. И уверен, что однажды меня остановят, хотя бы просто потому, что эта развалина дымит и воняет, резина лысая, а глушитель тарахтит, как автомат.— Приятно, что я наконец-то кому-то понадобился. Тут и думать-то особо нечего, какие проблемы! Деньги у вас есть, док?— Ага. Полные карманы пустых бутылок.— Старые документы сохранились?— Все, что лежало в бумажнике. Водительские права, удостоверение врача еще из той больницы, регистрационная карточка избирателя, в общем, вся эта муть.— Прекрасно. Тогда купите машину, зарегистрируйте ее на собственное имя, оформите все должным образом и легально. И вперед, получать права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73