— И в чем же вы обвините его?— Что-нибудь придумаем. Может быть, его выдачи потребует какая-нибудь страна. Мы послали запрос Интерполу, и я жду ответ с минуты на минуту. — Он отставил свою чашку и внимательно посмотрел на меня. — Ты ничего не можешь добавить?— Пока нет.Он видел, что я не лгу. Кивнув головой, он сказал:— Я собираюсь посетить сегодня пару местечек, где исполняют танец живота. Туземная музыка. Говорят, там все так, как на самом деле. Не хочешь ли присоединиться?— Только не сегодня. У меня свидание.— Кто-нибудь получше танцовщицы?Я лениво улыбнулся.— И намного.Пат пошарил в кармане.— Вот тебе фотография твоего Дюваля. Может, тебе интересно взглянуть, как он выглядит.Я поблагодарил его. Пат ушел. Я внимательно вгляделся в фотографию. Она была довольно нечеткой, но лицо Дюваля вполне можно было разглядеть. Оно было смуглым и весьма заурядным, пока не всмотришься в выражение его глаз, потому что тогда становилось заметно, каким свирепым и жестоким был этот взгляд. Глава 10 Мостовая перед отелем на Парк-авеню была запружена машинами. Тротуар кишел фотографами, которые то и дело щелкали фотоаппаратами и моргали вспышками. Большинством машин управляли шоферы, которые, высадив пассажиров, немедленно отъезжали. Другая группа автомобилей с номерами “ДПЛ” останавливалась где попало, и владельцы оставляли их там же, не обращая внимания на знак, запрещающий стоянку.Я вышел из такси и вошел в холл. Постояв в очереди, я сдал пальто и шляпу и стал искать Далси. Она появилась ровно в 7.30 с целой компанией и, отвечая на обычные приветствия, все время искала меня взглядом. Я помахал ей рукой и подождал, пока она отвяжется от сопровождающих и сдаст свое манто. Потом подошел к ней, изо всех сил стараясь сдержать дурацкую улыбку счастливого школьника.На ней было черное платье, облегавшее ее так плотно, что казалось, под ним ничего нет. Волосы ее были собраны в целую копну локонов, и искорки света плясали в их серебре. На шее у нее было бриллиантовое колье, на запястье — крохотные усыпанные бриллиантами часики. Она была самой заметной из присутствующих женщин, хотя в ее наряде не было ничего кричащего, как в туалетах других дам.Я сказал:— Хэлло, красавица!Она откинула назад голову и рассмеялась:— Не очень-то подходящее приветствие для великосветского приема.— Но ничего другого я придумать не успел.— Ну, ничего, мне нравится. — Она взяла меня под руку. — Пойдем в Фламинго-Дум.— Я для этого и пришел. — Пока мы ждали лифт, я спросил: — О Гейтсе ничего не слышно?— Нет. Один наш сотрудник заменил его. Майк... как вы думаете, что с ним могло случиться?— Если бы я мог знать... Думаю, он попал в переплет и теперь пытается скрыться.— Я обзвонила все агентства, которые давали ему заказы. У них ничего для него не было. Так что последнее время он работал только на нас или на себя. У одного из его приятелей есть ключ от его квартиры. Выяснилось, что он с собой ничего не взял.— Тогда он не мог далеко уйти.Далси задумчиво покачала головой:— Не знаю. Мэтти Принс — это его приятель — говорил, что у Гейтса была куча денег в письменном столе, а сейчас их там нет.— Сколько же там было?— Больше тысячи долларов. Он всегда покупал новые камеры и линзы за наличные.— Да, с такой суммой он мог уехать далеко...Подошел лифт, и мы поднялись в Фламинго-Дум. Здесь нас встретил праздник красок и шум голосов. С потолка свешивались флаги всех народов. В глубине зала играл оркестр, исполнявший программу, способную удовлетворить вкусы всех присутствующих. Столы ломились под грузом яств из самых разных стран. То и дело с шумом вылетали пробки из бутылок с шампанским, звон бокалов тонул в шуме голосов.— Как насчет программы борьбы с бедностью? — спросил я Далси.Она только подтолкнула меня локтем в бок. У Далси была чудесная память на лица и имена. Она знала здесь всех, и все знали ее. Многие из присутствующих здесь мужчин бросали на меня завистливые взгляды, ведь я был кавалером Далси. Мне, правда, было здесь не по себе. Она заметила мое раздражение и предложила выпить коктейль в баре. Только мы направились в бар, как Далси небрежно сказала:— Вот тот — Белар Рис.И показала рукой на угол комнаты, где стояли, беседуя, двое мужчин.Он стоял, прислонившись к стене. Постороннему наблюдателю могло показаться, что он занят небрежной светской беседой, но на самом деле это было вовсе не так. Он не повернул головы и не смотрел в нашу сторону, но я знал, что он нас видит. Я весь напрягся, чувствуя, что он испытывает то же самое.Он был выше, чем я думал. Но ощущение силы, которое я уловил даже на фотографии, на самом деле исходило от него. Когда он повернулся, я почувствовал, сколько в нем животной грации, опасно обманчивой, потому что на самом деле он умел поворачиваться гораздо быстрее. Лишь когда мы с Далси были на расстоянии десяти футов от него, он сделал вид, что только что нас увидел. Лицо его сразу приняло приветливое выражение, и он двинулся навстречу Далси, протянув ей руку. Но наблюдал он не за ней, а за мной. Я ведь был из его племени.Меня нельзя было убаюкать и заворожить светскими условностями. Я двигался так же быстро, как и он, и так же, как и он. Умел убивать. Из всех присутствующих я единственный был для него потенциальной угрозой. Я понимал его чувства, потому что и сам испытывал то же самое. У него был цвет кожи такой же, как и у всех живущих на средиземноморском побережье. Глаза, черные, под густыми черными бровями, и нос чуть-чуть с горбинкой выдавали его арабское происхождение. Набриолиненные волосы были гладко зализаны, улыбка открывала вашему взору ослепительные зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53