Дыра в черепе Пенни оказалась достаточно большой, чтобы предположить 45-й калибр, а гильза, которая могла бы опровергнуть такое предположение, не найдена. У меня был мотив, время, оружие, и, помимо этого, я вообще асоциальная личность, склонная, по мнению правосудия, к совершению подобных поступков.Одно слово — гангстер.Ньюболдер отпил кофе и посмотрел на часы. Он, конечно, меня не торопил, но я знал, что ему хочется вовремя закончить смену и нельзя так долго испытывать его порядочность. К этому времени Уолли Пи и Иззи Голдвиц наконец поняли, в чем дело, и взглядами отчаянно умоляли меня убраться отсюда, пока легавых не осенила мысль поискать в этом заведении еще каких-нибудь интересных собеседников.«Нет уж, ребятки, сами о себе позаботьтесь», — подумал я и приступил к венгерскому гуляшу. Он был превосходен, а ведь неизвестно, когда еще мне предоставится возможность отведать это блюдо.Я уже почти все доел, когда за мой столик села дама. Как это свойственно представительницам ее пола, она села прямо напротив меня с таким видом, будто весь столик принадлежит ей. По ее манере есть, не снимая тарелок с подноса, я понял, что она не принадлежит к завсегдатаям этого кафе.В ее облике было что-то странное, но в Нью-Йорке не принято подолгу рассматривать незнакомых людей, и я не сумел сразу поместить ее в нужный контекст, но, не удержавшись, бросил исподтишка еще один взгляд, который помог ее раскусить. Высокая шатенка была накрашена буквально до совершенства, если под совершенством понимать совпадение с принятым эталоном красоты и ничего более. Это типичный случай. Женщинам вечно невесть что в голову приходит, и мне часто встречались настоящие красавицы, упакованные в немыслимые тряпки из специальных магазинов для битников.Кто ты, сегодняшняя красотка, — Хэпберн? А ты могла бы потянуть и на Ля Марр. У тебя сочный ротик с немного пухлыми губками, которые очень хотелось бы поцеловать, но помада — некстати. И глаза подведены не правильно. Совершенно не правильно. Зеленые тени и бледная пудра не могут скрыть игривый и несколько экзотический разрез глаз.Она скинула белый плащ полувоенного покроя, и я обратил внимание на то, что ей удалось опростить только лицо. С таким телом ничего подобного не сотворишь. Ее было много, даже слишком много, упоительно много.Глаза обреченного тоже получили отличную пищу. Итак, пока они меня поджидают, я по-своему развлекаюсь. При этой мысли я не смог сдержать кривой усмешки и, чтобы ее скрыть, начал прилежно жевать.Ньюболдер немного подвинулся, чтобы спина красотки не мешала ему присматривать за мной (он не мог расстаться с полицейскими привычками даже в той обстановке), а я тем временем покончил с гуляшом и принялся за пай.Раздался голос. Неестественно низкий, немного приглушенный и без видимого источника. Он терялся в общем гомоне людного места, и несколько секунд я не мог понять, кто же именно говорит. Но поняв наконец, продолжал жевать, отчаянно работая мозгами. Это с ловкостью профессионального конспиратора, не шевеля губами и не меняя выражения лица, говорила моя красотка, как ни в чем не бывало поглощая при этом стоящую перед ней еду.— Вы можете говорить, не глядя на меня?Люди моей профессии умеют быстро реагировать, да мне и терять было нечего, так что я, тоже не меняя выражения лица и не переставая жевать, сказал:— Продолжай, крошка.Красотка с некоторым сомнением в голосе спросила:— Вы сидели?— Нет. Не совсем. Но сейчас они очень хотят меня засадить.— А в армии служили?Интересный поворот разговора. Я-то решил было, что она либо дорогая шлюха, либо торговка наркотиками, но, видимо, ошибся.— Всю войну, крошка, но это было двадцать лет тому назад. Даже схлопотал пару медалек, — добавил я.— У меня неприятности.— Это заметно.Она намазала булочку маслом, откусила кусочек и оглядела зал. Я сосредоточенно тыкал вилкой свой пай.— Придется помочь, — лаконично сообщила она.Я положил в рот еще кусочек пая.— Это почему?— Остальные не подходят.— Для чего?Она подняла чашечку кофе и немного отпила.— Убить человека, если это будет необходимо.Я чуть было не поперхнулся своим паем. Но все же продолжал жевать, размышляя над тем, почему всегда именно ко мне липнут все психи. Рано или поздно, но обязательно они находят меня.— Полегче, крошка, — ласково посоветовал я.Она не стала спорить. Она просто сделала мне официальное сообщение, которое не оставляло мне выбора, независимо от того, как будут дальше развиваться события.— Меня зовут Карин Синклер, — сказала она. — Я служащая госбезопасности и задействована в операции «Высокая башня». У меня во рту капсула с микрофильмом, который необходимо немедленно доставить руководителю нашего Бюро. Это дело государственной важности. Ясно? От этого зависит безопасность государства. Я сейчас откушу булочку, языком суну капсулу внутрь и положу остаток булочки на тарелку. Когда я уйду, нужно взять булочку и передать ее содержимое любому агенту ФБР. Справитесь?— Конечно. — А что еще я мог сказать? Но все же я пока ничего не понимал. Подумав, все же спросил: — А зачем все это?Она небрежно ответила:— А затем, что снаружи поджидают трое, чтобы убить меня и получить капсулу, а этого нельзя допустить.К этому времени я уже разделался с моим паем и не мог больше сидеть: Ньюболдер и Шмидт явно торопились.— Дальше, крошка.Она невольно закусила губу, но все же опомнилась и снова отхлебнула кофе.— Они собирались взять меня прямо на улице. Они знали, что здесь у меня никаких встреч не назначено и что я спешу в определенное место, так что поверили, будто я действительно зашла сюда поесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24