Вкусил в Израиле редчайшее счастье посещения наисвятейших мест и
стриптиза чистейший парижской пробы, а письмо родным посвящает -
подумайте только! - такой обыденности, как низкая зарплата и высокие
налоги. Отсюда следует вывод: критически относитесь к мрачным
посланиям новоиспеченных израильтян, научитесь читать в письмах то,
что в них не сказано. И затем, ради всевышнего, не показывайте письма
знакомым и сослуживцам, письмо - категория интимная. Израильтяне,
дескать, больше писали бы вам о вере в фортуну, о надеждах на удачный
бизнес, о сугубо пикантных развлечениях, но им мешает боязнь, что их
интимные письма сможет прочитать каждый встречный-поперечный.
Почтенная эмоционалка предусмотрительно умолчала о развернувшейся
в Израиле шумной кампании "против плохих писем в страны рассеяния". И
не сказала, что эти злополучные письма стали главным оборонительным
оружием сохнутовцев, когда на них обрушивают едкие насмешки по поводу
резкого сокращения притока иммигрантов. Зато гастролерша сумела
вложить максимум металла в свою заключительную тираду, произнесенную
абсолютно директивно и без всяких обиняков:
- Пусть нелегко у нас новым израильтянам, но каждое их письмо
должно быть голубем радости и надежды, а не, как ныне повелось,
вороном грусти и отчаяния. Пусть поймут, наконец, это все еще не очень
устроенные у нас, если им действительно всего дороже репутация их
исторической родины!
Дореволюционные одесские куплетисты в таких случаях выражались
менее витиевато. Они пользовались недвусмысленным рефреном: "Лопни, но
держи фасон!"
Не менее эмоциональны, но более сладкоречивы были в своих
проповедях и гастролерши более юного поколения.
Но по общему признанию звездой гастрольной труппы, бесспорно,
стала тель-авивская Шахерезада по имени Ципора, сумевшая эффектно
совместить в своем туалете протертые до плешин джинсы с туникой
древнего покроя из ультрамодной ткани.
Дело, очевидно, не в туалете, а в репертуаре. Он состоял из одной
только истории, но зато захватывающей, в своем роде единственной - о
благодетеле Гарун-аль-Рашиде. Он, правда, не стародавний калиф, а
современный бизнесмен, и благодеяния свои совершил не в сказочном
Багдаде, а на улицах неказистого городка Бейт-Шемеша в 28 километрах
от Иерусалима. Пусть городок и захудалый - тем более радостно и
знаменательно, подчеркнула госпожа Ципора, что даже в нем могло
случиться чудесное происшествие, какое и не приснится никому в самом
крупном городе другой страны.
ШАЛОСТИ ИЗРАИЛЬСКОЙ ФОРТУНЫ
Итак, жил-был в Бейт-Шемеше (и не в глубокой древности, а в наше
время) человек по имени Харар. Было у него мало денег и много дочерей
- шестеро. И все вокруг сочувствовали бедняге. Но вот самая младшая из
дочерей Харара приехала как-то на несколько часов в Иерусалим. И
приметил ее сквозь стекло своего сверкающего "понтиака" Айзек Джемил,
тридцатидвухлетний миллионер из Вашингтона. Любезно подвез прекрасную,
но не очень-то изысканно одетую Офру к автобусному вокзалу. Настойчиво
попросил продиктовать адресок.
А назавтра началось то, что госпожа Ципора назвала "явлением,
свойственным исключительно свободной стране", а израильские газеты
прорекламировали как "чудо", "знамение времени", "сказку".
Рассказывая эту сказку, госпожа Ципора больше налегала на
хорошенькое личико и стройный стан Офры. Зато в изложении
тель-авивского журнальчика "Неделя" крупногабаритное счастье не
случайно, а закономерно привалило именно в дом "ортодоксальной семьи
сиониста Харара, возглавляющего список религиозных депутатов на
местных выборах". Рука божья - и никаких гвоздей!
Молодой миллионер, прихватив папу-миллионера, пригласил отца Офры
в иерусалимский "Хилтон" на обед. Тут же было сделано предложение
руки, сердца и долларов.
"И пошло, и поехало, - захлебывается от восторга тель-авивский
репортер. - Айзек примчался в Бейт-Шемеш с грузом подарков для
выведенной из равновесия семьи. Предмету своей любви он преподнес
пустяк - колье стоимостью 45 тысяч лир да кольцо тысяч на пятнадцать.
В последующие дни началось паломничество такси, набитых всяким добром,
и по одному и тому же адресу: дом Хараров на улице Ганаси, 198. На
этом сказка не кончается..."
А мораль нескончаемой сказки такова: в такой цветущей стране, как
Израиль, даже шесть дочек не обуза для бедной семьи, если ее
возглавляет истинный сионист и верный приверженец иудейской религии.
Сколько бы ни мучился он, фортуна его отыщет и осенит сиянием
долларов!
И бог пошлет такой семье персонального миллионера, и, подобно
Айзеку, он закатит в "Хилтоне" в честь помолвки шикарный бал, который
обойдется ему в 40 тысяч лир. И трогательно пригласит на пиршество
провинциальных соучениц невесты, чтобы они впервые в жизни увидели
грандиозную увеселительную программу, "гвоздем которой была, - смакует
репортер, - высокооплачиваемая исполнительница танца живота".
А папаше Харару любвеобильный Айзек открыл кредит в отеле
"Хилтон", чтобы папаша мог там поесть, попить и повеселиться, когда
ему заблагорассудится.
Словом, торопитесь, девушки, переселиться в Израиль, и там
найдете своего миллионера! А увозя вас в Америку, он, подобно щедрому
Айзеку, великодушно скажет вашему отцу:
- Мой высокочтимый тесть, в благодарность за отнятое у вас
сокровище я приказал открыть вам кредит в "Хилтоне".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214