Помимо своей воли я оказался втянут во что-то, в чем не собирался участвовать. Я тронул Лену за руку:
– Куда мы идем?
Она повернула ко мне лицо.
– Ко мне. Пойдем. – Она взяла меня за руку и потянула за собой. – Не бойся.
Мы вновь ехали на движущихся тротуарах. Недолго, но все больше вниз. Еще несколько раз нас останавливали, но тут же отпускали, узнав женщину.
Один раз я спросил:
– Кто ты?
Лена тут же остановилась и посмотрела на меня.
– Зачем?.. – Она не договорила и продолжила путь. – Пойдем.
Я больше не спрашивал.
Потом коридор странно исчез. Мы плыли словно по широкой аллее. Стены плавно трансформировались в иллюзорные фасады строений, напоминавшие то причудливо раскинувшиеся звезды, лучами, словно крыльями, ограничивающие законченность форм, то раковины неведомых моллюсков, в створках которых затерялись дверные проемы.
Лена свернула к светящейся прозрачной дорожке; идя по ней, я видел медленно плавающие спины диковинных рыб. Мы задержались на секунду у овального входа, похожего на грот.
Лопнув, разошлись плиты. Из огромного холла наружу хлынул зеленый свет. Вдоль стен, а кое-где посередине медленно колыхались, тянулись к потолку гирлянды светящихся водорослей. Потолок – словно граница воды-воздуха, когда смотришь из глубины. Расплывчато горел диск солнца, пересекаемый золотистыми рыбами-светильниками. Стены – объемные экраны – продолжали перспективу подводного царства. И даже ковер – иллюзия песка, растений, кораллов – стойко подыгрывал зрению.
Каменная, покрытая водорослями лестница резко обрывалась серебристой анфиладой. Подводный мир исчез. Мы поднялись еще по одной лестнице; тени, словно патина, облагораживали серебро ступеней. Я шел в двух шагах за женщиной. Она словно не замечала меня, шла, не видя препятствий, – стены расступались, будто живые.
Я чувствовал, как дом принимал Лену, словно пес, со сдержанным волнением дожидавшийся хозяйку; все помещения взволнованно подлаживались, трепетно ловили желания.
Голубая комната – словно иллюстрация небесных оттенков: от снежно-прозрачного, до густого, почти фиолетового. Следующая – нежно-розовая. Не останавливаясь, по образующимся коридорам мы вышли в густой золотистый туман, который, словно почувствовав наше присутствие, стал медленно перемещаться густыми пластами, наливаясь тревожной краснотой.
Странно пахло; у меня задеревенели скулы, и хотелось присесть. Туман рассеивался, но стены, пол, воздух продолжали светиться багрянцем. Лена стояла в нескольких шагах. Под ее взглядом вспучившийся пол превратился в странное двойное ложе. Я не успел оценить его совершенство; Лена что-то сказала в сторону, и оттуда выплыла доска столика, уставленного маленькими бутылочками и бокалами. Столик, покачиваясь, утвердился у кресел.
– Садись. – Лена соизволила наконец заметить меня.
– Спасибо, – раздраженно поблагодарил я. Я хотел быть раздраженным, но тут же с удивлением отметил, что уже не чувствую злости; музыка, мягкие, словно ветром сглаживаемые наплывы стен, легкая пульсация цветного воздуха – мозг оставался ясным, сменились лишь точки отсчета, словно смягчились острые грани ненужного теперь самолюбия, – нет уже противостояния, все ведь так просто, и меня принимают просто... все просто...
Лена, склонившись над столиком, выбрала две бутылочки, разлила по бокалам:
– Выпей.
Вначале я подумал – шампанское. Напиток искрился, пузырьки лопались на языке, контрастно, остро и нежно освежали рот и горло.
– Нравится?
– Да.
Мне уже не казалось, что я совершил ошибку, отправившись с этой женщиной. Она сидела напротив, наши колени соприкасались, а невесомый пух, который служил ей одеждой, здесь еще более выцвел, стал прозрачным; она сидела почти голая, совсем не смущаясь своей наготы, и я понял, что это очень естественно, более того, именно так и следует одеваться, потому что тело ее было изумительно, и мне нравилось смотреть на нее, а ей – наблюдать мое восхищение.
Женщина улыбалась, и в какой-то момент что-то прежнее, холодное вернулось ко мне, и я усомнился... усомнился, правильно ли я поступаю...
Все было хорошо, я понял это по ее улыбке.
– Ну вот, таким ты мне больше нравишься, – сказала Лена. Она протянула мне другой бокал. – Выпей и это.
– Что ты мне даешь?
– Тебе не нравится?
– Очень нравится.
– Это появилось уже после тебя. После того, как тебя осудили. Здесь нужно соблюдать последовательность. Например, после ларба необходимо пить наис. Тогда еще более обостряется острота... ощущений. Теперь этим у нас все пользуются.
– У нас?
– Ну да, в Мечтограде.
– А ты кто? Ты работаешь или из богатых?
– Не работаю, конечно. Я – Ланская, Елена Ланская. Я в Мечтограде всего несколько лет. И конечно, я из богатых. – Она засмеялась, закрыв от удовольствия глаза. Лучистые тени от длинных ресниц легли на кожу...
– Зря ты так открыто вернулся. Надо подумать, что с тобой сделать... Если ты останешься, тебя, конечно, убьют, это бесспорно. Хочешь, вместе завтра же улетим. Достать прогулочную яхту не проблема, утром погрузим все необходимое – и в путь.
– Никуда я не полечу, еще чего. А убить меня не так уж просто. Я должен многое еще выяснить, во многом разобраться. Голова слетит, и не одна, это точно. Но не моя.
– Расскажи, как ты их будешь убивать? – смеясь, спрашивала она. Я понял, что меня поддразнивают, и тоже засмеялся.
– Голыми руками, – вдруг свирепо сказал я и гордо посмотрел на нее. Мы вместе засмеялись.
– Ты красивая, – сказал я, когда о другом уже говорить не хотелось. – Ты такая красивая, что с тобой даже разговаривать нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112