В сумке звенели бутылка коньяка, три рюмки, три стакана и три банки пива. Ко всему этому благолепию прилагалась половинка шоколадки.
- Вот, в сейфе было, - словно бы извинился подполковник Свидригайлов.
Майор Вараскин не возражал, когда наливали и ему. Випили коньяк, отметив в воздухе начало чоканья. Закусили кусочками шоколадки, я похлопал себя по карманам, сигарет не нашел и вопросительно уставился на офицеров. Майор Вараскин досадливо поморщился и вытащил пачку "ЛМ".
- Курите мои.
- Ладно, обычно я свои предпочитаю. - ворчал я, - Но раз такое дело...
Закурил и, откинувшись на стул, огляделся. Комната метров пятнадцати. Без окон и... с одной дверью. Стены оштукатурены, сверху побелены, снизу покрашены синей масляной краской, от которой почему-то пахнет Гулагом. Наверное, такова задумка. Вверху, дополняя общую картину экономной казенщины, свисала лампочка на шнуре. Как это я раньше не обращал внимания на атмосферу этой... комнаты свиданий? Наверное, потому, что всегда был по ту сторону баррикад. Подумал и налил себе и другим. Поднял свою рюмку. Собутыльники отказались. Выпил сам.
- Вы хотели привести подробности, - напомнил майор Вараскин.
- Да, конечно. Подполковник меня поправит, если я ошибусь, не так ли, Владимир Владимирович?
- Конечно, Сергей Владимирович, - с готовностью подтвердил полнеющий пятидесятилетний подполковник.
- Хорошо, - начал я. - У нас в городе основным коммерческим гигантом был до недавнего времени бывший мэр города Куницын Николай Олегович. Три дня назад он умер, и его имущество перешло к сыну. Имущество, но не связи, что, конечно, более ценное. Вы же знаете, как в бизнесе все сцеплено, и можно иметь на каком-нибудь предприятии контрольный пакет акций, а управлять им будет все-таки другой. И основную прибыль будет получать этот другой. Вы со мной согласны?
- Допустим, - кивнул майор Вараскин. - Пока все доходчиво.
- Ну вот, все связи перешли к полковнику Коневу, который и раньше был правой рукой мэра. Недели две назад кто-то стал убирать наших предпринимателей, а три дня назад даже родственников полковника Конева. Я даже грешным делом уже начал подумывать, а не он ли всему голова. Каюсь, Владимир Владимирович, была такая мысль. Очень уж все сходилось. Стоило убрать Аркадия Куницына - это сын мэра, - пояснил для майора Вараскина, - и все становится достоянием семьи Коневых. Но некоторые факты убедили меня в беспочвенности этого пути.
- То есть? - встрепенулся майор Вараскин - Это почему же?
- Главным доказательством того, что я оказался прав, не позволив себе подозревать полковника Конева, это скоропостижная гибель его и всей семьи.
- Хорошо, допустим. Но тогда кому все это выгодно? По вашим словам я делаю вывод, что выгодно все происшедшее этому вашему сыну мэра. Или я не прав?
- Да нет, формально правы. А по сути, совершенно тупиковая версия. Этот Аркадий вообще здесь никто. Ему и положенное никто не отдаст. А на завещание, по которому ему переходит имущество отца, все плевать хотели с высокой колокольни. За ним ведь никто не стоит. Он если и нужен, то как юридическая зацепка, которая позволит кому-то все перевести на себя единым махом, не трудясь особенно. И парень, чувствуется, не имеет призвания к делу, не в отца, парень. Да и понимает, что ему ничего кроме пули не светит.
- Ну и картину вы тут нарисовали! Хорошо, допустим вы правы. Тогда напрашивается ещё один вопрос. И его так или иначе надо задать. Кстати, повернулся он к молчавшему все время подполковнику Свидригайлову, - вы бы не могли кого-нибудь отрядить отнести отсюда моего бойца. Пусть где-нибудь отлежиться.
- Разумеется, - подполковник Свидригайлов с готовностью потянулся к телефону. Он коротко отдал распоряжение. Вошли два толстых от бронежилетов сержанта и вынесли на плечах все ещё не пришедшего в сознание любителя подраться. А из носа у него тихонько шла кровь.
- Если не очнется, надо будет врача вызвать, - озабоченно проговорил майор Вараскин. - Я слушаю, - уже мне.
- Это я слушаю. Вы хотели задать вопрос.
- Да. Вопрос такой: в какой мере все заинтересованы в этих смертях? Мне так кажется, что уж кто-кто, но вы идеально подходите к роли чистильщика. Или я не прав? Владимир Владимирович! Будьте судьей.
Владимира Владимировича роль судьи смущала.
- Да, разумеется, на первых взгляд так может показаться...
- И на первый, и на второй, и на третий! - решительно отрубил майор Вараскин. - Что мне прикажете делать? Арестовывать вас?
- Можно бы, но мешают две вещи, - сказал я.
- Это какие же? - оживился майор Вараскин.
- Первое, презумпция невиновности, но которую, по большому счету всегда можно обойти, согласен, и второе - самое главное - то, что я лучше вас знаю: я невиновен.
- Н-да, - помолчав, сказал майор Вараскин. - Доводы ещё те.
- Давайте ещё по рюмашке, - предложил подполковник Свидригайлов. - А на счет вас, Сергей Владимирович, я, конечно, не думаю. Вряд ли бы вы стали... - он разлил всем по рюмкам, все чокнулись на этот раз, выпили. Подполковник Свидригайлов вновь предложил сигареты мне, закурил сам и, глядя в даль сквозь стену, неожиданно проговори:
- А по большому счету, не в обиду Сергей Владимирович вам, тут в своей душе ничего не разберешь, а чужая уж совсем потемки.
- Ладно, не будем хреновину разводить. Меня что, действительно, подозревают? Я, действительно, задержан?
- Сергей Владимирович, Сергей Владимирович, - раздвинул резкие морщины в улыбке майор Вараскин. - Никто вас задерживать не собирался. А на счет подозрений... Ну так все подозрения спишутся, когда мы найдем убийц. Вы согласны? Тогда напоследок посошок и по делам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80