Большие партии товара, конечно, тщательно упакованные, можно смело топить в нужных местах, а потом также легко - словно в магазин сходить! - доставать.
В моем воображении быстро нарисовалась картина натужно вращающейся лебедки, поднимающей очередной контейнер, битком набитый запаянными бочками, в которых тщательно уложены полиэтиленовые пакеты с наркотой.
А Терещенко запросто мог быть подсадной уткой. Если это так, то дело свое он сделал ловко и быстро. Не прошло и часа с его появления на горизонте моего офиса, как я уже лечу в рассавленную наркодельцами сеть.
Я отбрасываю дурные мысли прочь. Настроение у меня прекрасное, на чистом глубоком небе плывут редкие курчавые облака, солнце греет, как летом, вдоль дороги выстроились стройные ряды берез., тронутых, как и в городе мягким золотом увядания; я глазею по сторонам, предоставив Терещенко следить за сохранностью наших бренных тел, скользящих по поверхности этого чудного, чудного мира: вот, собака, - коротко беззвучно взглаяла, вот, старушки, торгующие у дороги яблоками, сидят по ранжиру - большая, меньшая и совсем крошечная, высохшая, вот, пост ГИБДД и милиционер с жезлом, взлетевшим в нашу сторону, но уже в полете наметившим более весомую цель автопоезд, который мы только что обогнали.
В знакомой лесополосе Терещенко притормозил, остановился совсем, снял космический шлем и, повернув ко мне залитое потом лицо, спросил, что я намерен делать дальше? Детального плана у меня не было, поэтому я предложил ехать прямо к усадьбе. По его словам, в доме оставалось человека два-три, не больше. Так что, ничего страшного. Тем более, что я приехал сюда не чаи распивать. Так я ему и сказал, наблюдая, как пролетавшая паутинка приклеилась к его щеке, и мелкий черный паучок уже живо спешил наверх; не успел, Терещенко смахнул путника, так и не заметив случайную посадку путешественника.
ГЛАВА 60
ЗАКОНЫ НЬЮТОНА
Мы, не скрываясь, подъехали к воротам, как всегда только прикрытым. А калитка, тоже как всегда, была открыта. Через калитку, Терещенко осторожно и въехал.
Во дворе было пусто, но в огромных открытых воротах, откуда вчера доносилось столько механического шума, сейчас торчас нос "Восьмерки". Все остальное скрывалось внутри, возможно, вместе с людьми. Когда мы въехали во двор, на крыльцо дома вышел смутно знакомый парень. Может быть, один из тех, кто измывался надо мной вчера. Он сошел с крыльца и подошел к нам.
- Серега! - сказал он с вопросительной интонацией. - Ты чего вернулся? Тебе же было прямо сказано... Зачем сюда-то?..
На меня он не смотрел, но, мне показалось, он узнал меня сразу. Поэтому и говорил так... запинаясь.
- Значит, надо, - буркнул Терещенко.
- А он передумал. - весело пояснил я. - Серега с вами, ублюдками, больше дел иметь не хочет.
Я, на всякий случай не упуская Терещенко из поля зрения, перехватил руку встретившего нас хлопца, которую тот попытался быстро сунуть себе за пазуху; перехватил, сильно сжал, вывернул кисть, заставив нагнуться - ниже, ниже... Парень уже было собрался заверещать, словно поросенок, которому на хвост надели прищепку, и тот спешит наполнить мир визгом такой силы, что если его собрать в одну точку - стальной лист можно разрезать, но я оборвал начинающийся концерт, ударив парня ногой в лицо. Наверное, не рассчитал: сам чувствовал, как что-то ясно хрустнуло под носком туфли. Но не жалел. Терещенко странно смотрел то на меня, то на мелко дергающегося на мятой траве газона бывшего товарища - смотрел, но ничего не говорил.
Я обыскал тело. Пистолет в наплечной кобуре, в кармане запасная обойма. Я переложил трофеи в карман, выпрямился и посмотрел на Терещенко.
- Кто ещё есть тут?
Терещенко невольно посмотрел на двери гаража, в котором в этот момент как раз что-то звякнуло. Отлично. Я быстро направился к воротам, Терещенко спешил за мной, хотя и без особой охоты.
При входе мы остановились. Внутри свисала с потолка довольно сильная лампа, но после яркого солнечного света здесь было темновато. В первые секунды я даже не приметил двух мужичков, нагнувшихся над каким-то небольшим агрегатом. Скорее всего, они собирались его погрузить в прицеп "Восьмерки". Терещенко стоял ближе к ним, его и заметили первым.
- Ты кто такой?
- Это я, Терещенко.
- А, Серега! Иди поможешь поднять этот компрессор. Маленький, а тяжелый.
- Куда вы его? - спросил я. - Клин, что ли, приказал?
- Ну да. Надо ещё пару аквалангов. Там ребята на дне цепляют бочки, но надо ещё по дну пошарить. А то последний раз бочки рассыпало, так что надо будет проверить, не закатились ли куда на дне.
- А что, на дне есть куда закатиться?
Я воспользовался тем, что мы стояли при входе, так что изнутри просматривались только наши контуры. Если бы Терещенко не назвался, им бы пришлось подходить для опознания. Мне они отвечали, думая, что я кто-то и своих. Может, им неизвестный, но свой. Впрочем, не знаю, что они могли там думать, лишь бы отвечали.
- Там же лес раньше был. Большая часть сгнила, но вот если дубы, там, так они там будут вечно валяться.
- Тогда точно ничего не найти, - посетовал я.
- Да нет, там остатки - пни, там, ещё какой-то мусор. К затоплению готовились. Ну чего там стоите, топайте сюда, помогайте.
- Щас помогу, - пообещал я и направился к ним.
Когда я подошел ближе, они оторвались от своего компрессора и выпрямились. Наверное, чтобы лучше разглядеть нового знакомца. Я взял одного парня за шею. Второй было отшатнулся. но поймал и его. Они ещё ничего не понимали, хотя что-то уже брезжило в их протрезвевших со вчерашего дня глазах. Полностью осознать всю трагичность ситуации они не успели, - я стукнул их лбами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78