Помнишь, там ещё дежурит всю ночь пацан-бармен с деревянным молотком.
А, с киянкой?
- Да. Заходи через десять минут. Есть разговор. Очень важно.
- Ладно, - согласился тот. - Буду.
Они одновременно отключились: Быков - нажатием крнопки, тот - просто положив трубку. Быкову казалось, что и его собеседник тоже невидяще смотрит в ночь за стеклом, хотя на самом деле этого не могло быть: стальные жалюзи, а сверху пушистые шторы служили препятствием для пуль и прослушивающей аппаратуры. А также и для простого подглядывания туда-обратно. Так или иначе, через десять-пятнадцать минут сюда придут.
Быков вышел из "Форда", включил сигнализацию, запер дверцу. Вдали переулок стал матово мерцать... все сильнее, сильнее. Показалась машина на теперь уже четких столбах мокрого блеска, - сама темная, порождение ночи, с мягким хрустом шипованных колес проскользнула мимо и растаяла в ночи. Улица совсем пуста, только колдовски сияют глаза призрачной кошки совсем рядом; саму её высветили фары проплывшей тачки, но очи, не желая гаснуть, продолжали гореть фосфоресцирующим страшным блеском.
- Кис, кис! - машинально сказал всегда любивший кошек Быков.
Глаза мигнув, немедленно растаяли во тьме вместе со зверем.
Быков прошел через улицу и потянул на себя дверь "Лилии". Растянутая пружина, аналогичная пружинам на дверях всех подъездов в здешней округе (типовое обновление доперестроечных времен), задребезжала, запела. Он вошел в неожиданно уютный полумрак. Впрочем, сразу вспомнил, что и прежде те же ощущения испытывал при входе: состояние покоя, сухости и комфорта (где он слышал подобные сочетани слов?).
Коренастый молодой бармен за полутемной стойкой внимательно всмотрелся в очередного посетителя. Вдоль стойки несколько высоких табуретов, занятых сейчас только двумя особами женского пола, тоже оглянувшимися. Быкову сообразил, что одна женщина значительно старше и дороднее. Остальное пространство затененного зала занимали низенькие столики, тускло освещаемые встроенными в стену светильниками. В конце зала, на укрепленной под потолком подставке светился большой отечественный телевизор; с него и с экрана другого, маленького, на стойке у бармена, пела развратная Мадонна. И только один столик был занят: два каких-то мужика накачивались водкой и простой закуской. Во всяком случае, подозрений у опытного Быкова они не вызвали.
- Мужик! Тебя приклеили? - вдруг кто-то тронул сзади рукав его плаща. - Дай пройти.
Быков посторонился. Мимо него юрко просочился какой-то хлыщ. Его появление уже насторожило. Был он юрок, нагловат в развинченных жестах, да и хорошим покроем плаща не походил на завсегдатая подобных заведений. "Неужели так быстро заслал жучка?" - с удивлением подумал Быков, смотря вслед этому молокососу (лет двадцать, решил он).
Между тем парень уже просочился к стойке и табурет оседлал. Мимоходом, скорее машинально, оглядел женщин, которые тоже уже оценили его, судя по напряженным спинам. Парень, однако, быстро взял несколько банок пива, орешков на закуску и смылся под самый телевизор в глубину зала.
Быков все ещё стоял в дверях. Спохватившись, пошел к стойке. Сел на табурет, где только что сидел опередивший его хлыщ. Подумал и тоже заказал пару бутылок пива. И тоже орешки. Попросил грамм сто пятьдесят водки. Все заказанное сгреб со стойки, бросил сотенную рублевую бумажку на стойку и пошел к ближайшему столику. Сел так, чтобы видеть и вертлявого парня слева и пару уже хорошо нагрузившихся мужиков недалеко от него, и стойку бара справа, вместе с барменом и девушками. Естесственно, вход видел тоже.
Обе дамы вдруг зашевелились и стали сползать с табуретов. Одна, как и предполагалось, оказалось высокой, полной, тридцатилетней - в черных колготках и кожанной юбки с разрезом до пояса. Вторая была совсем девчонкой, лет двенадцати-пятнадцати: миловидной, накрашенной и глупой. Но кожанная юбка у неё была совсем короткой. Обе спокойно направились к столикам, причем пожилая медленно проплыла мимо Быкова прямо к столу уже пившего пиво парня, а малолетка присела к нему.
- Молодой человек! Не угостите? - кокетливо прошелестела несовершеннолетняя блудница, и Быков молча пододвинул ей бутылку пива, немедленно схваченную цепкой лапкой.
- Меня зовут Наташа, - сказала девушка и принялась пить из горлышка.
- Подожди, - остановил её Быков и, поднявшись, вновь подошел к стойке.
- Бутылку пива, банку джина с тоником и шоколадку, - сказал он и поглядел на часы.
Прошло пятнадцать минут с того момента, как он звонил. Он отдал бармену ещё одну сотенную купюру, взял пустой стакан и вернулся к своему столику.
- Сейчас ко мне присоединится приятель...
- Ты хочешь секс втроем? - многоопытно перебила его блудница. - Так за это...
- Нет, - в свою очередь перебил он. - Когда мой приятель придет, ты берешь что недопила и идешь к подруге.
Он выпил свою водку и не удержался от глупого вопроса:
- Сколько тебе лет, красотка?
Ее личико немедленно стало злым и раздраженным. Но подумав, она сменила гнев на милость.
- Восемнадцать, - сказала она и попросила сигарету.
Быков дал ей сигарету, поднес огонек, и тут дверь металлически заскрипела, с усилием впустив на этот раз знакомого. Вошедший толстый, грузный мужчина был личный телохранитель того, кого Быков сейчас ждал. Этот телохранитель - бывший боксер-тяжеловес, имел три судимости, последнюю, разумеется, за убийство. По последней он просидел всего полгода, потому что зачли те восемь месяцев следствия, проведенные в Бутырке и хорошее поведение в колонии обычного режима, ещё какие-то благоприятные отзывы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74