Можно, конечно, цепляясь за старые догмы, медленно тонуть со всеми, но я предпочитаю активное плавание на поверхности жизни. Мой приемный сынок некоторое время назад приглядел в банке, который курировал от правительства города, премиленькую девицу и стал её натурально домогаться. Пообещал сделать в будущем женой депутата со всеми вытекающими благами. Ибо ему, Саньку, светило в недалеком будущем стать депутатом сначало городской думы, а там, глядишь, и республиканской. Она и расстаяла. А тут выяснилось, что эта дева - протеже Алишера и может иметь доступ к банковским счетам благодетеля. В протухшей голове Санки возник блестящий план перевести все деньги с Алишеровских счетов на свои, потом на счета фирмы-однодневки, зарегистрированной по случайному паспорту - и окончательно замести следы. Я спросил, понимает ли он, что своими действиями подписал смертный приговор себе и этой девице, как её там? Лена? Санька тупо лупал глазами и отказывался понимать серьезность ситуации. На вопрос, где эта Лена сейчас, он хитро ухмыльнулся и заявил, что прячет её в доме. Я потребовал привести её. И он привел. Вот тут-то ждало меня первое потрясение. Честно говоря, я уже было решил, как выйти из этого затруднительного положения, в которое привело нас всех тупая алчность Саньки: я решил сдать Алишеру эту Лену, убедив его, что она главная виновница всего. По большому счету так и есть, потому что все зло - от женщин. Но это так, реплика в сторону. Но если серьезно, не мог же я ради незнакомой молодой дуры ставить под угрозу свое сущестование и существование всего своего бизнеса? Однако, когда Лена вошла, все благие мысли улетучились: я обомлел. Нет, она не была похожа на мою покойную мать, но отдельные черты, манера говорить, жесты - все заставляло меня вспоминать ту, которая до сих пор осталась для меня идеалом женственности. Мать была для меня существом внеземным. Она не только дала мне жизнь, она сделала меня тем, кем я стал. Она вдохнула в меня идеалы, энергию, желание бороться, если потребуется то и со всем миром, но только не дать согнуть себя. А тут Лена. При виде её планы мои резко переменились. Сдать теперь Лену Алишеру означало совершить маленькое предательство перед своей матерью. Словно бы это она, в юности, попала в переделку, и кто-то, подобный мне, решал жертвовать ею ради собственного благополучия. Нет, первый шаг к предательству по сути является и последним, ибо неизбежно влечет за собой все новые и новые компромисы, ведущие - как и благие намерения - прямиком в ад. Лена сообщила мне телефон Алишера. Я позвонил и договорился о личной встрече. Обговорили условия: не больше пяти человек охраны с каждой стороны, не больше двух машин. Встретиться было решено завтра в семь утра за городом, в старой каменоломни, в самом центре карьера, возле пруда, естесттвенным образом возникшего уже после окончания всех работ. Я отпустил Лену и Саньку и позвонил начальнику собственной службы безопасности. Уже через полчаса охрана дома и сада увеличили в три раза. Потом, уже ближе к ночи, приехал мерседесовский автофургон с толпой техников и установили везде телекамеры. Изображения передавались на мониторы в центр слежения, который оборудовали во флигеле, пристроенном в свое время для красоты, но до сих пор пустовавшем. Собаки, телекамеры, утроенные автоматчики под каждым кустом - я надеялся, что дом обезопасен от внезапного нападения. А в семь утра я и пятеро моих людей из охраны были уже на месте. С точки зрения безопасности, место было выбрано неплохо. Огромный карьер террасками спускался вниз на глубину не менее чем сто метров, откуда несколько десятилетий выгрызали белый песчанник. Сейчас из-за отсутсвия финансов работы не велись, все было пусто кругом. Две грунтовые дороги с противоположных концов кратера спускались вниз, подъезды просматривались, так что внезапное нападение исключалось. Наши джипы с одной стороны, а машины Алишера с другой неторопливо спустились вниз, приблизились, все вышли и торг начался. Мы с Алишером прохаживались между двух настороженных людских стенок, которые образовали наши телохранители. Все было несколько театрально, и могло бы показаться смешным, если бы за всем этим не стоял явственный трупный запашок. Очень скоро я убедился, что коса нашла на камень. Алишер воспринял происшедшее слишком серьезно. Кавказская кровь взыграла, помутив разум. Нет, я понимал его, уступив кому-то в одном, другой уважать тебя уже не будет - истина старая. Мое предложение компенсировать украденное с процентами и на том дело закрыть не прошло. По ходу дела выяснилось, что Санька, так и не осознав последствия совершенного, ещё и воспринял его с наименее согласующейся со здравым смыслом стороны - с юмористической. Потому стразу позвонил Алишеру и с шутливыми коментариями поздравил горца с потерей банковских накоплений. Большей тупости и представить было нельзя. Хочу сказать, что мое отношение к приемному сыну всегда окрашивалось помятью о его отце и моем бывшем друг и союзнике. Он был майор, когда мы уволились из органов, я полковник, он предпочел заняться рискованными операциями, был осмотрительнее. Через некоторое время его вместе с женой убрали конкуренты и остался сиротой их десятилетний сын Алексадр.. Я чувствовал, что такой исход настигнет Виктора, что все может закончиться именно таким, трагическим образом, но не особенно настаивал со своими предупреждениями. Я тешился превосходством своего ума, а когда все произошло, испытал угрузения совести. Отсюда и это усыновление, тоже оказавшееся ошибкой. За свою жизнь я был женат один раз и неудачно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72