Ты где вообще живешь? В каком мире? Я последний раз говорю с тобой как друг и последний раз советую исчезнуть, вообще в Москве не показываться на время. Я даже говоря сейчас с тобой, рискую, все ведь прослушивается. Уезжай, прошу тебя.
Короткие гудки мерно отдавались в голове. Или это кровь от бешенства? Я осторожно положил трубку. Мертвец весело показывал кончик языка, насмехался, сволочь!
Ничего, выживем.
ГЛАВА 29
НЕЛЬЗЯ КРОВЬЮ СМЫТЬ КРОВЬ
Я машинально обтер платком телефонную трубку, спинку стула, кожаные подлокотники кресла, даже рюмку... все ещё валявшуюся на столе. Это на всякий случай. Посмотрел на настенные часы: без пятнадцати шесть.
В коридоре кровавая полоса на стене пререходила на зеркало. Я остановился, это были слова. "Еще остались трое". Было ещё какое-то слово, но высыхающие пальцы не смогли дописать. Значит, трое. Я вышел.
В подъезде - тишина. Я постоял, прислушиваясь. За всеми железными дверями было тихо. Без приключений вернулся в машину, сел на водительское сиденье и тут вспомнил о сигаретах. Закурил. Какое острое, дикое наслаждение вот так закурить в подобную минуту! Я заскрежетал зубами от этой смеси удовольствия и ненависти - вспомнил Лютого. Какая-то тюремная вошь путается у меня под ногами со своими остаточными комплексами!.. Ничего себе комплексы! - нервно расхохотался я, продолжая продумывая свои дальнейшие ходы.
Я завел мотор и выехал на дорогу. Отжал педаль газа и, пользуясь тем, что машин было не так уж и много, помчался куда глаза глядят.
А мысли не отпускали. Все время одно и то же. Чингиз и я - двое. Оставалось ещё двое: Таня и Лещиха. Но на зеркале было ясно написано "трое". Кто-то один: либо Таня, либо Лещиха. И я склонен думать, что Лещиха. Именно она была полноправным членом нашей банды. Таню мы всегда держали в стороне.
Потом вдруг обнаружил себя лежащим на баранке руля: мотор выключен, машина стоит возле какого-то киоска. Хотел что-то купить? Сигарет?..
В конце аллеи я заметил телефонную будку. Включил мотор и бросил машину вперед. Автомат оказался, как я и надеялся, бесплатный. Набрал Танин номер, и после третьего гудка с облегчением вздохнул.
- Алло!
- Это я.
- Где ты пропадал весь день? - встревоженно, но с милым старанием говорить спокойно, спросила она.
- Не беспокойся, котенок, все нормально. Только хоть и нормально, никому не открывай. Если что, стреляй сквозь дверь, - посоветовал я.
- Ты меня успокоил! - усмехнулась она. - Я и так с оружием не расстаюсь.
- Все правильно, девочка. Костю убили.
- Не может быть!!!
- И это, скорее всего, Лютый.
- Теперь ты веришь?
- Приходится. Я был у Чингиза и у матери Лютого. Лютый в бегах, где-то в городе. Так что на всякий случай запрись покрепче и никому, кроме меня или полковника Сергеева, не открывай. Усвоила, крошка?
- Усвоила. Ты сам не рискуй.
- Хорошо. Сейчас без десяти или без пяти шесть, я буду...
- Сейчас половина седьмого.
- Так много? Не может быть. Я только что смотрел время - было без пятнадцати шесть. Куда-то сорок пять минут делись. Хотя скорее всего часы отставали. Ну все, я погнал. Часов в восемь-девять буду.
- Я жду, - сказала она и, вешая трубку, я думал, как же приятно, иной раз, услышать эти простые слова: "я жду".
Я выбросил из головы телячьи нежности. Расслабляться нельзя. Итак, оставались три потенциальные жертвы: я, Чингиз, Лещиха. Чингиз пока здоров, я тоже. Отжимая сцепление, я уже знал, куда еду. Надо проведать Лену.
К её дому я подъехал вовремя. Если можно так сказать в данном случае, ибо небольшая, встревоженно галдящая толпа под её окнами заставила меня, даже не заглушив двигатель, кинуться сквозь круг обывателей к центру, куда было обращено общее внимание.
Лещиха лежала на газоне и широко раскрытыми глазами смотрела сквозь обступивших её людей в вечернее серое небо. Судя по всему, она была мертва, и это меня удивило, учитывая третий этаж и относительно мягкий газон. Я наклонился к самому её лицу. Перегар. Едва заметный, легкий запах перегара, давал надежду: она дышала. Дыхание её было почти незаметно, лишь мелкое непроизвольное подергивание тела показывало - Лена не хотела умирать.
Я наклонился ещё ниже и, расправив складку халата, нашел входное отверствие пули, окрасившее и так красно-пеструю ткань халата. Да, кровь была почти незаметна, а Лещиха умирала.
Увидев, как дрогнули её губы, я наклонился ещё ниже.
- Лена, это я, Иван.
Она прошептала мое имя.
- Кто это сделал... Лена?
Шепот, слетавший с её губ, почти невозможно было разобрать. Я жестом и мимикой заставил заткнуться окружающих.
- Я его узнала сразу, он не изменился, только стал страшнее. Он ужасен... это чудовище... он даже... - она замолчала и лишь глаза раскрывались все шире, словно бы тот, кого она видела в воспоминаниях, предстал наяву. Через несколько секунд её губы вновь шевельнулись:
- Он сказал, что пощадит меня, убьет сразу... и выстрелил...
- Кто? Кто это был, Лена?
Она вернулась в реальный мир из своих воспоминаний, и глаза её обрели осмысленное выражение. Она с усилием попыталась разглядеть меня. Я схватил её за руку, но она тотчас же испуганно отдернула её. Тело её дернулось, она открыла рот, словно собираясь закричать, но крика не получилось. Она так и умерла с лицом, искаженным от ужаса, и с широко раскрытым ртом. Глаза её также остались широко раскрытыми, точно она повстречала смерть и сейчас продолжала смотреть на нее.
Я поднялся и огляделся. Все смотрели на меня с обычным в таких случаях выражением. Впрочем, они не знали, как соотнести убитую алкоголичку и меня. Я вспомнил о своей побитой физиономии - вид ещё тот.
- "Скорую" вызвали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72