А то, что ты и все наши делали без меня - я знать не хочу. Лады?
- Да что это с тобой? - ухмыльнулся я. - Действительно, не было ничего. И что ты так разволновался? Пойдем, пойдем. Я теперь в некотором роде на службе, работать надо.
Мы пришли на место. И сразу пахнуло чем-то отвратительно знакомым; напротив входа, так, чтобы дежурный за стеклом мог постоянно иметь в поле зрения, находился битком набитый обоего пола пьяными бомжами обезьянник, откуда сквозь прутья нас обозревали бессмысленно и хитро.
Проходя мимо, Константин машинально отобрал дубинку у стоящего рядом дежурного и прошелся ею по прутьям, но обитатели вольера так же привычно успели отдернуть пальцы.
Дубинка была возвращена, и мы по свежевымытой с шаткими перилами лестнице прошли на второй этаж. Здесь народу было побольше, в основном младшие чины деловито сновали в жилетах и с автоматами. Меня равнодушно оглядывали, некоторые на ходу спрашивали Костю о новом убийстве, он отмалчивался.
В пустой комнате без таблички на двери было пусто. Сейф, два стола, несколько стульев.
- Ты посиди здесь, - сказал Константин, - а я тебе сейчас материал принесу.
Он приволок три толстые папки и с шумом бросил на стол.
- Вот, изучай. Расписался я, так что ты осторожнее.
- Давай, давай. Надеюсь, тебе есть чем заняться?
- Найдем. Вот тебе ключ, запирайся и работай. Я загляну вечерком, если ты ещё будешь. А понадобится, вот мой телефон, - сказал он и протянул визитку, отпечанную золотыми буквами.
- Красиво работаете, - заметил я, разглядывая визитку, и он довольно хмыкнул.
Константин ушел. Я посмотрел в окно, увидел облупленную глухую кирпичную стену соседнего дома и сел за стол.
Что ж, папки оказались пухлыми и содержательными. Здесь было все, начиная со свидетельств о рождении и кончая свидетельствами о смерти. Были и фотографии убитых (я с интересом сравнил их последние обличья с непорочным эталоном, извлеченным из памяти), заключения специалистов по баллистике и прочие протоколы протокольчики о всех тех деяниях, коими были полны жизни отошедших в небытие моих прежних товарищей. Кто-то сейчас трудился над таким же томиком по делу Геши. И я подивился, - с учетом того, что двое были убиты позавчера, а один вчера утром, - работа была проделана большая и в рекордно короткие сроки. Чувствовалось, что все находится под особым контролем.
Кроме чисто милицейских бумаг, папки содержали полные биографии убитых. Мои бывшие кореша достойно применяли в жизни навыки, которые закладывались в нашем общем детстве. И должен сказать мое имя мелькало очень часто. Правда, в отношении определенного периода.
Потом зазвонил телефон. Я снял трубку.
- Капитан! Это опять я, полковник Сергеев. Что-нибудь нашли интересное?
Я посмотрел на часы. Было три часа. Я сидел уже больше двух часов.
- Пока ещё нет. Но если на что наткнусь, я вас обязательно извещу, полковник.
- Не кипятитесь, капитан. Я не подгоняю, самому любопытно.
- Все нормально, Петр Леонидович.
Когда надо, должен сказать, я быстро отхожу. Как сейчас, например.
- Петр Леонидович! - все же добавил я, - вы лучше меня не отрывайте. Когда понадобится, я с вами сам свяжусь. Все.
Я повесил трубку и сразу же забыл о Сергееве. Меня удивляло, что во мне ничто не отозвалось на всю ту информацию, которую сейчас штудировал. Обычно мой внутренний голос, которому я привык доверять больше, чем самому себе, сразу выдавал решение. Несколько лет, правда, прошло, прежде чем я научился слепо верить в истинность этих, неизвестно откуда выплывающих ответов на поставленные задачи.
Кто-то постучал в дверь. Я пошел открывать.
Я никак не мог понять, что связывало этих убитых мужиков, кроме общего детства и почти одновременной смерти?
Чертовски красивая девушка!..
- Так ты меня впустишь, или будешь держать на пороге?
Оказывается, открывая дверь и мыслями находясь далеко, я тупо разглядывал возникшее передо мной диво. Теперь, собравшись, я окончательно понял, как хороша стоявшая в дверях девушка. Недаром весь второй этаж как-то притих.
У неё были стройные длинные ноги, и светлые волосы спадали мягкой волной на плечи. Глубокий вырез пестренького платьица открывал взорам безупречную грудь. Или почти открывал.
Я поспешно отскочил в сторону, и красавица обворожительно улыбнулась.
Она была высокого роста, что сразу мне понравилось. Я предпочитаю высоких людей. Так или иначе, мне не пришлось изгибаться в три погибели здороваясь с ней, и рукопожатие её было крепким, без жеманства. Я почувствовал, как где-то внутри у меня сладко заныло.
- Иван Михайлович. Можно просто Ваня, - сказал я.
Она бросила на меня странный взгляд, ещё более обаятельная улыбка зародилась в уголках её глаз.
- Тайный агент Министерства безопасности Татьяна Соколова прибыла для дальнейшего прохождения службы, - отрапортовала она.
Вот это да!
- Как я тебе нравлюсь?
- У меня нет слов.
И это была правда. Я все ещё держал её за руку. За эти десять лет она успела расцвести в прелестную женщину.
- Я рада видеть тебя, Иван, - сказала она и осторожно отняла свою ладонь.
Да, вел я себя не лучшим образом.
- Неужели это ты, Таня?
- Как видишь.
- Нет, вижу я нечто другое. Сколько тебе было, когда я отсюда слинял? Лет пятнадцать?
- Пятнадцать.
Я все ещё смотрел на неё и не мог оторвать глаз.
- Неужели это ты, Танька-прилипалка?
- Помнишь все-таки... Я тогда, действительно, бегала за тобой, как сумасшедшая. Помнишь, ты грозил меня отшлепать? А потом эти десять лет! Ну, не будем об этом.
Она обошла меня и направилась к ближайшему столу. Гибко изогнувшись, она уселась на мое место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72