зачем лишние разборки?
Я пошел к выходу между рядами гаражных ворот. Автоаллея - длиной метров семьсот - была усыпана мелким щебнем. У ворот дремала свора разнокалиберных и разномастных собак, лохматых и пыльных. Когда я проходил, все как-то одинаково приоткрыли по одному глазу, проводили меня щелкой взгляда и вновь погрузились в дневную сиесту.
Действительно жарко. По моему хребту, частично впитываясь тканью рубашки, стекали капли пота. Я свернул направо, как сказал мне мастер Саша. Солнце брызнуло прямо в глаза, я услышал сзади звук торопливых шагов, пахнуло помойкой... и в следующее мгновение яркий свет - словно тысячи солнц! - вспыхнул перед глазами, а голова, казалось, взорвалась от страшного удара, будто сверхновая звезда. Теряя сознание, я подумал, что так, вероятно, выглядит смерть...
ГЛАВА 22
НЕ УДЕРЖАЛ
Если это и была смерть, то она ничем не отличалась от моей жизни: было темно, пыльно и крайне неудобно... Здесь я почувствовал, что лежу на чем-то мало напоминающем ложе и с головой укрыт чем-то грубым, плотным и жестким. Тут же сознание вернулось полностью и ориентировка на местности завершилась сама собой: завернутый в коврик, я покоился на дне машины и чьи-то садистски грубые ноги старательно попирали мои бока.
За шумом двигателя и, главное, из-за коврика не разбирал слабо доносящихся до меня слов. Однако какой же неровный пол у легковых машин! В ребра упирался округлый, но крайне неудобный валик. Я закашлялся: в нос, вместе с воздухом, втянулась какая-то сухо пахнущая пыль. Немедленно, вперемежку с пинками, на меня посыпались ругательства - их я тут же разобрал.
Через некоторое время - я почувствовал это своими боками, - асфальт сменился грунтовой дорогой. Тряска продолжалась не менее получаса, и я всерьез испугался за свои ребра. К этому моменту вдруг (к немалому своему удивлению!) понял, что мои руки свободны. То есть, буквально свободны: ни наручников, ни веревок. Это меня насторожило, но потом я подумал, что похитители не обязательно должны были знать меня и мои возможности, а может, были просто дилетантами...
Дальше я просто крепился, дабы выдержать эту пытку неудобной, тряской езды. А прислушиваясь, заодно понял, что в салоне машины, не считая меня я был, в данный момент, грузом, - едут всего два человека: водитель впереди и пассажир, попирающий меня ногами.
Взревев последний раз от натужного рывка, машина стала. Тишина. Хлынул свежий воздух; открыли дверцу. Кто-то тянул мои наконец-то распрямившиеся ноги: меня грубо выволакивали. Я начинал раздражаться.
Меня поставили на ноги и с головы стали разматывать рогожу, в которую я был упакован, словно мясная начинка голубцов в капустный листок. Солнце в глаза...
Я не успел рассмотреть окрестности, как тут же получил жестокий удар чем-то металлическим в висок. Я не упал - меня поддержали, но ноги заплетались, когда несколько метров волокли, по пути освобождая от обертки.
Бросили на колени. Я воспринимал все мутно... все плыло... медленные водовороты, словно находился в омуте, утонуть в котором наступил и мой черед. Громкие голоса... два силуэта... Один из них вдруг с размаха ударил меня ногой в подбородок. Удар подбросил вверх и странным образом отрезвил; я мгновенно узнал своих похитителей.
Это оказались недавние знакомцы по ДТП - дорожно-транспортному происшествию в столице: одноухий и тот молодой, что ползал у меня на капоте. Морда молодого только начала подживать, но все ещё была болезненно припухшей - это я отметил с удовольствием. Плотного коротышку продолжала (как и на трассе, где меня гаишники оформили в морг) украшать белая марлевая повязка. Он с автоматом на плече стоял в трех-четырех шагах и злобно целил мне в живот. Молодой примеривался снова лягнуть меня куда побольнее.
- Не надо!.. - сказал я то, что они и ожидали. - За что?..
Они громко заржали. Так обычно, несколько натужно, хохочут перед убийством или инымм насилием, - взбадривая себя для дела.
Мы стояли на холме, полого спускающимся к березовой роще, которая была метрах в трехстах от нас. Еще ниже угадывалась деревушка, а к нам, хорошо заметный сверху, тянулся след от примятой травы, - прямо под задние колеса синего джипа, на котором и приехали.
Я быстро приходил в себя. В небе, несколько болезненно для моей избитой головы, пронзительно высвистывал песенку жаворонок. Ему вторили кузнечики, ещё какие-то шуршащие твари; было ярко, пряно от трав и душно. Молодой бандит отошел на пару шагов и, коротко разбежавшись, прыгнул ногой мне в грудь. Это был, скорее, толчок.
Я перехватил его ступню под мышку, быстро, всем телом дернулся влево, тут же с удовлетворением услышав громкий хруст мелких косточек пясти, вернее щиколотки (может, все вместе). Он заорал, падая передо мной, но я, помня об устремленном на меня автомате, сгреб парня в охапку, поднял, развернул щитом, придерживая правой рукой за шею, а левой лоб и затылок. Тут пальцы мои нащупали его глазницы и... не знаю, раздражение... может, недавние его удары... но я выдавил ему оба глаза.
По пальцам горячо брызнуло, раздался душераздирающий вой, нервы коротышки не выдержали, и я услыхал... нет, почувствовал своим ещё живым щитом удары: пули с хлюпаньем входили в тело; я бросил парня на коротышку, сбил с ног и - это было не сложно - разоружил.
Как всегда, основное действие прошло мгновенно. Одноухий продолжал барахтаться под телом друга, выбраться ему мешали вывихнутые пальцы правой руки: я неловко выдирал автомат и повредил их.
- Сволочь! Сволочь! - твердил одноухий.
Я огляделся; шагах в пяти-шести была вершина холма. Повернувшись к похитителю, я вытащил его из-под товарища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72