— Кол прикажу сделать толстым, чтобы ты мучился дня три. Будешь отвечать?
Кансар плюнул в сторону Сергея, но плевок не достиг цели. Сергей быстро поднял руку, останавливая оскорбленных телохранителей.
— Почему вашего правителя Монгрота называют Прокуратором?
— Потому что он наш правитель. Потому что он Пророк Бога-Отца на земле. Потому что он владыка над всем живым. Потому что это его право по перворождению. Ты, когда его увидишь, будешь долго выть. Кстати, та, которую ты ищешь, находится в замке. Но тебя она не ждет, — засмеялся кнехт.
Сергей ожидал в себе более сильного отклика, но оказалось, за время их разлуки боль успела притупиться. Он почти обрадовался этому и ошибся, потому что боль пришла позже, когда надежда вновь воскресла. Ждать снова стало невыносимо.
— Что вы с ней сделали?
— Увидишь, лжепророк, — ответил Кансар и вновь неудачно плюнул.
— А знаешь, Сергей, — вмешался воевода, — не нужно его сажать на кол. Надо же узнать, каковы они бойцы? Пусть ему дадут оружие, я хочу погреметь с ним железом.
— Доброслав! Стоит ли? — возразил Сергей.
— Почему бы и нет? Обезьяна и есть обезьяна.
Через некоторое время Доброслав вышел на ровное место метрах в двадцати от них. Какой-то кентавр сбросил к ногам кнехта меч и круглый щит. Кансар стремительно схватил оружие и злобно огляделся. Взгляд его остановился на Волкове, потом метнулся дальше. Сергей оглянулся — Темер, его старший телохранитель, не убрал свое оружие, которым исподтишка погрозил кнехту. Сергей усмехнулся.
Кнехт повернулся к Доброславу. Тот, стоя с двумя опущенными мечами, брезгливо осматривал противника. Синяя обезьяна медленно, без страха стала приближаться к воеводе. Оставалось метра три-четыре, когда он вдруг метнул меч. Лезвие свистнуло, Доброслав отбил смерть неуловимым движением клинка и все так же брезгливо смотрел на кнехта.
— Воевода! — крикнул Радим. — Дозволь я закончу.
— И то твоя правда.
Радим вышел так же, как и Доброслав, — со щитом за спиной и двумя мечами. С тем же выражением, бывшим только что на лице воеводы, он небрежно шел к изготовившемуся кнехту, которому уже кто-то подтолкнул меч. В стойке твари было что-то отвратительное. Сергей не мог понять, почему все, что бы ни сделало это существо, было так неприемлемо для других: человека, обра, арлана?
Хотелось отвернуться, но Радим уже подходил. Волков все же на секунду оглянулся на друзей — у всех лица были одинаковыми. Послышался лязг мечей, треск, Сергей повернулся к поляне: словно молнией Бога-Отца пораженный, падал Кансар. Меч Радима, перерубив ключицу противника, рассек тело до сердца, мгновенно оборвав нить мерзкой жизни.
Молодой воин вытер меч о густую шерсть кнехта, подумал и сорвал пучок травы, чтобы лучше оттереть следы крови.
— Плохой боец, — сказал он. — Много злобы, мало умения.
И сплюнул, как недавно кнехт, словно тот его заразил.
Глава 24. ВОЕВОДА ДОБРОСЛАВ СЧАСТЛИВ
Вожди думали недолго, отдавая должное старшинству воеводы Доброслава, предоставили ему право решать. Однако каждый продолжал примериваться: что бы сделал он? Все сходились в одном: и верховым, и пешим, и арланам необходимо чистое поле, чтобы не запирать себя в стены гор или леса.
Вмиг привыкнув побеждать, воины уже не хотели думать о смерти. Погулять, поиграть силой и умением, навести порядок, гнусно разрушенный мерзкими кнехтами, исчадиями ада, — это было другое дело.
Высланные для разведки отряды дозорных докладывали о неуклонном приближении пешего войска. Арсун посылал агитаторов из пленных вносить смуту в ряды кнехтовых обров.
Наконец разведчики доложили — завтра противник будет здесь. Доброслав объявил, что на этот раз в бой пойдут только люди и тоже в пешем строю. Сначала все молчали, переваривая услышанное, потом попытались отговорить. Но решение воеводы не было случайным, возросшая уверенность в силе оружия, подкрепленная точным расчетом, делала его непоколебимым.
Стали обговаривать детали: где будут стоять арланы, где подчиненные Арсуна, а где обры новообращенные.
Двадцать километров для такого огромного войска — большой переход. К вечеру все могли видеть зелено-серый разлив орды. И словно бы вернулись назад — всего двенадцать недель прошло! — когда смотрели сквозь бревна городища на мрачную грозную толпу неведомых врагов!
Но теперь было уже все по-другому.
Наблюдали, как рассеивалась толпа, как разбивались палатки, как устанавливали юрты. Потом медленно к остановившемуся войску подползли обозные тарканы, со скрипом притащив гигантские телеги с припасами. Потянуло дымком множества котлов. Солнце тонуло в зажженных на вершинах гор облаках. Медленно, медленно поползли маленькие отряды, — ночной караул, останавливаясь, обозначал границу лагеря.
В тихом воздухе лагерный дым не покидал место стоянки. Скоро дым вместе с ночным туманом от речки совсем утопит обров в бледном озере покоя и сна.
Решительно объявив о стратегии завтрашнего боя, воевода Доброслав тяжело задумался. И уединившись с Сергеем, раскрыл душу:
— Мы поколениями жили в страхе перед степью. Зная о кнехтах и об отсутствии Бога-Отца, мы готовились дорого продать свои жизни. Теперь я вижу — мы можем побеждать, но нам нужна такая победа, чтобы и у тугодума не осталось сомнения, чтобы любой ребенок любого племени-рода, едва начиная понимать смысл слов, уже знал: люди самые сильные, самые могучие в этом мире. Иначе вновь будут войны, вновь кто-нибудь, рано или поздно, захочет опробовать на нас остроту своего оружия. Мне скажут, — спорил он сам с собой, — зачем проливать кровь, когда можно, как в прошлую битву, навалиться общей силой, бить стрелами, погубить врага, а самому остаться целым?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120