Захотелось есть. Рядом с магазином оказалась чебуречная, и через открытые по причине жары и традиции окна, вместе с марлевыми занавесками сквозняком выдувались различные невыносимые запахи.Николай зашел в полупустой зал с десятком высоких столиков для тех, кто ел на ходу, взял у черненькой улыбчивой продавщицы четыре чебурека и бутылку пива. Зверски хотелось есть, и он с наслаждением впился зубами в растекающуюся мясным соком, прожаренную мучную плоть.Валентине Петровне вернул брюки в целости и сохранности, еще раз поблагодарил и наконец почувствовал, что готов к активному отдыху: первым делом отправился к щербатому бармену.Дверь в ресторан "Альбатрос" была открыта, хотя до начала работы ресторана оставалось часа два, точно он не знал, потому что вместе с брюками пропали и часы. Ресторан открывался в двенадцать. Николай прошел через неизменную здесь занавеску, предохраняющую от внешней заразы, то бишь от мух, и оказался в тихом полумраке спящего еще заведения.Но тут навстречу ему шагнул только что гармонично вписывающийся в полумрак негр-швейцар.– Еще закрыто. Позже заходите.– Как же позже, дорогой, если у меня личный разговор к вашему бармену, – сказал Николай и попытался обойти цербера. Настырный негр, продолжая отрабатывать зарплату, преградил ему путь.– Слушай, скандинав, – сказал Николай, – мне нужно только поговорить. Бармен здесь?– Здесь, но сейчас нельзя. После двенадцати.Выведенный из терпения, Николай взял негра левой рукой за брючный ремень, а правой за ворот поблескивающей золотым шитьем униформы, приподнял и отставил в сторону. Здоровый, однако, негр. Тот сделал движение, которое вполне можно было принять за угрозу, поэтому Николай, уже шагнувший вперед, на миг остановился и взглянул ему в лицо. Теперь физиономия Николая да плюс еще левитация, только что совершенная африканским мужиком, сделали свое дело, и негр сразу сник. В этом люди и собаки (может, и другие твари, кто знает) схожи: потеряв точку опоры, очутившись в чьих-то руках или зубах, перестают сопротивляться.– Ну, если знакомый… – пробормотал негр и отступил.Николай спустился по ступенькам в какой-то мертво-пыльный, осиротевший без людей бар и сразу нашел того, кого искал.– А, Колян! – приветствовал его бармен. – Давненько не заглядывал. Еще кого-нибудь хочешь отметелить? Нам это, знаешь, ни к чему.– Как тебя звать? – резко прервал его трепотню Николай.У бармена округлились глаза в насмешливом удивлении:– Тебе что, Колян, память вчера отшибло? По кумполу сильно врезали?Последнее, как возможный, хотя, конечно, маловероятный намек на пляжное приключение, взъярило Николая.– Ты можешь ответить на простой вопрос?Тот пожал плечами.– Всю жизнь звали Аркадием.– Так вот, Аркаша, ты мне, дружок, сейчас назовешь имена тех трех парней, которых я оставил вчера в сортире. Предупреждаю, времени у меня нет, а шуток я не понимаю.Ехидная ухмылка исчезла с его щербатой морды.Он зло прищурился.– У тебя и впрямь память отшибло. Ты же лучше меня их знаешь.Он наклонился к Николаю через стойку, всмотрелся.– Слушай, а ты сам кто такой? То-то я еще вчера заприметил. Шрама на щеке нет, залысина пропала.Я еще подумал, парик, что ли, надел.– Раз ты такой наблюдательный, объясняю. Я только вчера приехал в ваш занюханный городишко. Ни Серого, ни Белого, ни тебя, Аркаша, ни сортирных обитателей, вообще никого здесь не знаю. А теперь хочу узнать. Вы меня задели. За самую печенку задели.Аркадий еще несколько секунд всматривался в Николая и наконец поверил. Ощерив зубы с черной недостачей впереди, злобно прошипел:– – А ну проваливай, падла!Неожиданно и очень отработанно он ударил Николая в лицо правой рукой. Но, как ни быстр был удар, Николай успел поймать его кулак, зажать и резко согнуть вниз. Сгибаясь, пальцы разжались, ладонь беспомощно подогнулась в запястье, что-то там хрустнуло, Аркадий взвыл. Не давая опомниться, Николай хлестнул его по носу расслабленными пальцами правой руки и, ухватив за ворот, стал медленно выводить из-за стойки.От боли в растянутом запястье бармен не то стонал, не то скулил; при каждом всхлипе из носа пузырилась кровь.Николай вплотную притянул Аркадия к себе и только тогда отпустил его руку.– Ну что, парень, будешь отвечать или продолжим?Тот сузил сверкнувшие глаза и ударил левой рукой Николая в ухо. Не усвоил, видно, мерзавец! Все еще болевшая со вчерашнего вечера голова вновь загудела, как главный колокол храма Христа Спасителя. Никак не слабее. Но Аркашке не удалось воспользоваться инициативой. Охваченный холодной страшной яростью, Николай схватил его за волосы и несколько раз ударил о стойку бара. Раздался треск, а следом нечленораздельное мычание Аркадия.Николай приподнял его лицо и захохотал.– Обещал еще пару зубов тебе выдавить? Видишь, даже перевыполнил обещание.Может, и не следовало горячиться, но события последних суток здорово потрепали ему нервы.Ну и морда!Николай взял со стойки бутылку открытого пива, встряхнул. Там больше половины. Вылил пиво на Аркадия, стараясь, чтобы струя обмыла лицо.– Сволочь! Тварь! Покойник! Не жить тебе больше.Говорил он невнятно из-за отсутствия передних зубов. Николай ухмыльнулся вновь.– Ладно, говори, шепелявый ты наш. А то, может, продолжим?Он подвел уже не сопротивляющегося Аркадия к столу и усадил в кресло. Вернулся к стойке, нашел полотенце и два бокала граммов на сто пятьдесят. Из ряда откупоренных бутылок выбрал коньяк. Вернулся к столику и сел напротив.– На, вытрись, – он бросил полотенце Аркадию. – Смотреть на тебя тошно.– Гад! Все равно я тебя замочу.– Хорошо, но это потом.Николай налил по полному бокалу, придвинул один Аркадию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92