Но в этом варианте были свои минусы: во-первых, он бы навлек на себя внимание охраны со всего дворца, могли бы начать стрелять и в него, и, во-вторых, зверей жалко, и, в-третьих, а это главное, там наверху тусуется столько силовиков из стран СНГ, что и спрятаться негде, ежели даже удастся унести ноги. Нет, увы. Этот путь – не наш путь. И так он позволяет себе больше, чем дозволено простому милиционеру. Николай ухмыльнулся, достал сигарету и закурил.– Здесь не курят, – мимоходом предупредил служащий."Ну да, тебя не спросили", – подумал Николай и продолжил экскурсию. Зверюшкам это, конечно, неприятно. Но здесь должны быть клети и для людей.Где-то здесь сидит этот пресловутый Колян?Он схватил за рукав возвращающегося откуда-то служащего, только что сделавшего ему замечание по поводу курения.– Стой, парень! Где тут сидит Колян?– По инструкции мы не имеем права…– Отставить! Ты что, парень, не видишь, кто перед тобой? Мне надо доложить хозяину. А ну веди, чтобы я не искал.Парень был плюгавый, видно, из облагодетельствованных местных. Было ему лет двадцать шесть – двадцать семь. Он смерил Николая внимательным взглядом, оценил костюм, автомат, не думающую гаснуть сигарету, вздохнул и повернул свою тележку.– Идите за мной.Что ж, пошли.Идти-то было совсем нечего. Через пару боксов кончились клетки. В последних обитали собаки: кавказские, доберманы, лайки и доги. Все вперемешку.Странно, как они между собой не передрались?За боксами пошел сплошной бетон стены, метров тридцать длиной, с неприметной дверью.– Сюда, – сказал проводник, повернулся и пошел по своим делам.Николай толкнул дверь. Она была не заперта. Он вошел и попал в коридор между стеной и решетками, за которыми располагались жилые клети метров на пятнадцать каждая. Квадратных метров, имеется в виду. Весь зал очень походил на американскую тюрьму, как ее показывают в дешевых фильмах для развивающихся стран, и, вероятно, был сделан по видеообразцу.В клетушках имелись кровать, стол, стул, штанга, боксерский мешок, кое-какие тренажеры. И, конечно, люди. Так сказать, образцово-показательная тюрьма.Навстречу спешил еще один жующий на ходу охранник. Его стол находился в конце коридора, он надзирал за порядком, а сейчас устроил себе перерыв на ужин.– Кто разрешил? Сюда нельзя! – встревоженно выкрикивал он, на ходу перекидывая со спины автомат. – Ваш пропуск!– Пропуск? – переспросил Николай, разглядывая дожевывающего охранника.Запахло копченой колбасой. И огурцами. "Их что, здесь не кормят по-настоящему? – подумал он. – Или этот просто проголодался?" Он заметил, что обитатели клеток смотрят на них.Мужик остановился в метре, наставил автомат.– Кто вы такой? – спросил он, разглядев качество костюма и начиная подозревать в посетителе кого-нибудь из гостей.Николай, не отвечая, схватил правой рукой направленный на него ствол, сильно рванул на себя, одновременно выброшенным левым кулаком удерживая метнувшееся вперед лицо; не ожидавший нападения надзиратель, ошеломленный ударом в лоб, смотрел, ничего не соображая. Автомат удержать не смог, ремень соскользнул с плеча, приклад оказался в удобной позиции и всего в полуметре от физиономии. Николай воспользовался этим: приклад бросил вперед, смял нос и "мягкие ткани лица", а с ними и всего охранника. Кто-то из зрителей по ту сторону прутьев вежливо захлопал в ладоши.Все клетки были заполнены, и на беглый взгляд здесь сидело человек десять. Все в спортивных костюмах, большинство голые по пояс. Здоровые ребята, спортсмены, сразу видно.– Сейчас я вас, мужики, выпущу, – пообещал Николай.– Подожди! – вдруг сказал кто-то. – Откуда ты такой взялся? Может, мы не хотим уходить?– Как так? – не понял Николай. – Я же вас могу выпустить. Охраны сейчас нет, спит охрана. Проведу, никто не хватится.Он нагнулся над лежащим без сознания надзирателем, поискал в карманах и нашел связку ключей.У ближайшей клетки стал подбирать ключ, открыл.Все молча его разглядывали. Он открыл еще одну клетку, еще… Вдруг сообразил, что никто и не думает выходить.– Вы чего, мужики? Я гарантирую…– Слышь, паря, это тебя я завтра буду мочить? – вдруг спросил обитатель очередной клетки, которую Николай собирался открыть.– Ты что, сосунок, не сообразил еще, что все мы здесь добровольцы? Вишь ты, спаситель явился! Дорогу к свободе указал. А что нам там делать с этой свободой?Николай его узнал. Мужик был почти с него ростом, только тяжелее килограммов на десять-пятнадцать. За счет лишнего веса, конечно. Однако и жир не мог скрыть могучие мышцы Коляна. Разумеется, это был Колян. И если бы не явная залысина, мудро приподнимавшая лоб, не шрам на щеке от некогда глубокой рваной раны, зажившей самостоятельно и потому не украшавшей владельца, можно было сказать, что оба смотрелись в зеркало.– Ну что уставился, Робин Гуд?– Ты Колян?– Ну, Колян, а дальше что? Теперь вот, когда я тебя увидел, могу сказать, что завтра не просто кокну, а с большим удовольствием это сделаю. Приходят тут идиоты-чистоплюи, освобождают массы. Ты спроси раньше, почему никто уходить не хочет?– Ну и почему? – машинально спросил Николай.Разговор ему не нравился. Ему все не нравилось. Из тех отсеков, которые он открыл, никто не выходил. Кое-кто уже отвернулся, потеряв к нему интерес, занялся своими делами. Один выжимал штангу, другой что-то писал за столом. Но большинство продолжало прислушиваться.– А потому, что если они выживут, то получат свои законные сто тысяч зеленых.– А если не выживут?– Тогда эти сто кусков получат их семьи. Понял, сосунок?– А ты что получишь?– Что я получу, тебя не касается. Тебе достаточно знать, что завтрашний день ты не переживешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92