– Что, что? – наклонилась она над столом.– В общем, мы с ним не сработались… Нет, он меня не раскрыл, меня просто мое начальство сдало. Ау этого сумасшедшего пахана был один бзик, так, хобби. Купил старый крематорий, переоборудовал в лабиринт-ловушку и стал запускать народ. С кем не уживется – туда. Ну и меня тоже. Вот и все.Она смотрела на него молча. Губы ее шевельнулись, раскрылись, вновь сомкнулись. Что было в ее глазах?Изумление? Восхищение? Страх?– Почему ты молчишь? – спросил Николай.– Так.., там тоже были дикие звери?– Почему тоже?– Ну.., мы говорили, ты сразу вспомнил о чем-то…Он невольно усмехнулся; усмешка получилась горькая.– Там на меня натравили львицу. Представляешь?Выпустили голого, в чем мать родила, без оружия, вообще… И львицу.Долгое молчание, и вдруг:– Ты ее убил?– Странно, почему ты об этом спросила? Вместо того, чтобы поинтересоваться, как удалось спастись?– Убил.. – вдруг произнесла девушка совсем тихо, видимо, думая о чем-то другом. Ее руки с дотлевающей сигаретой медленно опустились, попали в пепельницу, смяли коричневый цилиндрик.– Налей мне еще коньяку, – попросила она.Выпила и вынула сигарету. Николай щелкнул зажигалкой. Она снова выдохнула дым из ноздрей.– Как тебе это удалось?– Ну, мне удалось прыгнуть ей на спину, и я коленями раздавил ей ребра.– Раздавил…– Ну да. Осколки костей и проткнули ей все.., легкие, сердце.., не так все было и трудно. Быстро.– Должно быть, это жутко.., один на один, – содрогнувшись, проговорила она почти шепотом. И умолкла, задумавшись. Николай старался не смотреть на нее.По периметру зала, погруженного в интимный полумрак, скользили бесплотные тени обслуги, заведенные ритмом незнакомого ему ритуала.– Мне надо с тобой серьезно поговорить, – сказала Нина.– Говори.– Не сейчас. Позже. Я не знала…Она вновь задумалась.– Нет, ничего. Мне кажется, не так все и страшно.., даже более того… Может быть…– Тю-тю-тю-тю! – насмешливо сказал он. – О чем ты, крошка? Страшно? Кто посмел вызвать у тебя страх?Мы их!..Он налил себе коньяка, выпил. Нина, словно очнувшись, внимательно разглядывала его. Он закурил.Она не откликнулась на его тон, смотрела серьезно, оценивающе. Пришла к какому-то выводу.– Время еще есть. Надо все продумать, чтобы не допустить ошибки.Николай ничего не понял. Пожал плечами. Надо будет, расскажет.Нина курила, не сводя с него глаз, словно продолжая оценивать его. Вообще, конец трапезы был как-то скомкан. Не то просто пошел по иному руслу; Николай не понимал. Чушь все!– Я должна идти. Ты пока осмотрись. На пляже все тоже бесплатно. Насчет твоих служебных обязанностей.., нет у тебя никаких обязанностей. Об этом мы еще поговорим. С отцом не надо, только со мной, – сказала она деловито.Они поднялись. Николай стоял, покачиваясь с пятки на носок, глыбой нависая над девушкой. Благодушие. Всеобщий кайф. Нина улыбалась:– У тебя вид сытого зверя.Николай снова закурил и тоже ухмыльнулся.– Какого?– Еще не определила…– Медведя?– Сейчас ты похож на кота.– Хорошо, что не на болонку.– Было бы неплохо, наверное.– Для кого? – поинтересовался он, и оба рассмеялись.– Пошли, – сказала она.Николай выпустил струю дыма в потолок. Так и стоял бы. Или сидел. Или лежал. Подумав, широким махом руки захватил со стола початую бутылку коньяка. Подумать только! Такой коньяк он не пил несколько лет, а тут его море разливанное. Нина взглянула на бутылку, но ничего не сказала. Повернулась и пошла к двери. Николай за ней.Вышли в холл вестибюля.– Тебе туда, – махнула Нина рукой. – Лифт, третий этаж, седьмой номер.– О'кей.Она повернулась и исчезла за какой-то дверью. Куда идти? К себе в седьмой номер? Почему бы и нет?Можно захватить что-нибудь из холодильника полегче, и на пляж. Николай подошел к лифту и нажал уже известный бугорок. Плита отошла, он зашел, посмотрел на пульт с рядом вертикальных кнопок, нашел цифру "три", нажал. Лифт немедленно взвился к солнцу.Его лучи ослепили, но в следующий миг Николай уже открыл дверь в казавшийся сейчас полутемным коридор.Открыть ее не составило труда. Он сунул стержень ключа в замочную скважину, и дверь, щелкнув, открылась. Не потребовалось даже поворачивать ключ.Так, плавки на нем. Он их не снимал со вчерашнего вечера, когда его так долбанул покойник. Он ухмыльнулся. Затянулся было, но сигарета неожиданно стала окурком. Ладно. Пошел к холодильнику, открыл. Подумал и вытащил из хладного нутра несколько банок пива и две-три джина с тоником. Захватил еще какие-то орешки в пакетиках. На холодильнике лежали новые полиэтиленовые пакеты. Все здесь продуманно. Сунул банки и закусь в пакет. Бутылку коньяка тоже взял.Огляделся. Делать здесь больше нечего. Да и эта девчонка советовала идти на пляж. Он вышел.В лифте нажал самую нижнюю кнопку. Кабина стала падать. Сразу темно, только тускло рдеет сверху светильник и прыгают огоньки индикатора этажей.Ему показалось, что для двух этажей лифт шел слишком долго. Наконец остановился. Дверь распахнулась.Он вышел.Вышел и уперся грудью в ствол "Калашникова".– Ваш пропуск! – сухо сказал мужик в камуфляже.Николай недоуменно огляделся. Узкий серый бетонный коридор. С одной стороны, метрах в десяти, железная дверь, с другой – коридор делал поворот.Тоже метрах в десяти. Из-за угла появился еще один автоматчик.– Пропуск! – потребовал первый охранник.– Мужики, вы чего? – весело спросил Николай. – С какого фронта сбежали?Вместо ответа громко лязгнул передернутый затвор. Судя по всему, здесь не любили шутить.– Какой пропуск?! Я на пляж иду, а вы – пропуск!Часовой присмотрелся. Может, почувствовал пары выпитого Николаем за день спиртного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92