они там еще не совсем протухли.И капитан Сапожков от души расхохотался.Подрулив к обочине, старший лейтенант Орлов заглушил двигатель.– Пойдем? Или сюда принести?– Вообще-то, в машине как-то безопасней. А с другой стороны, – вслух рассуждал капитан, – можем мы себя людьми почувствовать? Как ты?– Можем, – серьезно подтвердил старший лейтенант Орлов.– Тогда пошли.Они вспугнули стаю каких-то молокососов, посчитавших за лучшее слинять от греха, взяли по паре бутылок пива, стаканы, сели под большим матерчатым зонтиком, живо наполнили стаканы и, изобразив в воздухе что-то вроде тоста, выпили залпом. Потом еще, еще.Капитан мгновенно поправился широким горячим ликом и, посасывая длинный висячий ус, рассуждал:– Оформлять как будем? Ладно, на месте немного пошукаем, может, что найдем, что тот раз пропустили.– Посмотрим, – согласился старший лейтенант Орлов.Он допил очередной стакан, посмотрел на капитана посоловевшими глазами и пожаловался:– С утра не жрамши. Есть хочется.– Давай. А я воздержусь, чтобы потом не сблевать.Забыл, куда сейчас поедем?– Плевал я, – сказал старший лейтенант Орлов. – А я хочу.– Ну и жри. Потом на себя пеняй.Орлов пошел к стойке и взял порцию курицы-гриль, обильно посыпанную красным перцем. Вернувшись, с аппетитом вонзил белые крепкие зубы в пропеченное мясо и вмиг обглодал кости. Капитан Сапожков досмотрел до конца процесс, поднялся и на ходу спросил:– Еще по бутылочке?Орлов молча кивнул. Капитан принес две бутылки пива. Они молча осушили вновь наполненные стаканы и закурили. Ехать, конечно, никуда не хотелось.Здесь, под матерчатым зонтиком, ветер с моря овевал мокрые рубашки, пиво расслабило и особенно приятно было курить. Отсюда хорошо просматривалась желтая полоска пляжного песка, полная коричневых тел, вплотную подходившая к пенным волнам, негромко наползавшим на берег. Лейтенант полез в карман за платком и вновь нащупал что-то скользкое, сродни долларовому пакетику, реквизированному у чеченцев.Он вытащил несколько пакетиков – три на три сантиметра – и непонимающе уставился на них. Вспомнил; как мог забыть! Именно из-за этой дряни их чуть не отправили к праотцам.– Как думаешь, что это?Капитан Сапожков лениво посмотрел.– У чечни взял? Героин, наверное. Попробуй.Старший лейтенант Орлов надорвал запаянный пакетик и высыпал щепотку на ноготь большого пальца. Осторожно коснулся языком. Кокаиновый холодок.– Кокаин, кажется. Будешь?Капитан Сапожков вновь покосился, испрашивая "внутренний голос, который, видно, дал согласие, и протянул руку.– Давай.– Сейчас, – сказал старший лейтенант и, приблизив остаток порошка к правой ноздре, сильно втянул.Насыпал еще немного на ноготь, втянул и другой ноздрей. Отдал пакетик капитану Сапожкову.Ноздри стеклянисто зазвенели, холодок онемения пополз выше, и эта стеклянистость вдруг волшебным образом заморозила мир; желтое стеклянное солнце пронзало длинными стеклянными лучами зеленовато-бурые волны, медленно ставшие на дыбы, люди застыли на песке, мартышка пляжного предпринимателя спрыгнула с плеча фотографируемой девчонки и поплыла в воздухе, словно чайка над ней, прибитая к голубому небесному своду. Старший лейтенант Орлов горделиво выпрямился, потому что лишь один он оставался живым и страшно сильным среди окружающего поделочного реквизита. Даже капитан Сапожков, в этот момент имитирующий шумное втягивание волшебного порошка в красный, прикрытый висячими усами нос, стал сразу тем, кем и был всегда: большой куклой мужского пола, служащей воле невидимых мастеров для маскировки пустоты…Старший лейтенант Орлов был взволнован своим внезапным открытием и миссией быть единственным живым мужчиной, героем, мужественным защитником.., едва касаясь носками казенных ботинок асфальта, он поплыл к патрульной машине, открыл дверцу, сел на водительское место. Подтверждая его наихудшие подозрения в нематериальности, рядом возник капитан Сапожков, хмуро захлопывающий дверцу.Солнце немедленно выключили, сразу сник накал свечения, на небе нарисовали тучку, глупо несоответствующую общей дневной картине.– Может, дождик будет? – с надеждой предположил капитан Сапожков, и сам же возразил:– Вряд ли, сейчас сдует.И верно, поднялся ветерок, взметнув неподалеку два смерча; пылевой, с вкраплениями мелких бумажек, и голубиный, по спирали вознесшийся на крышу ближайшего дома; тучка задвигалась быстрее, несмотря на обширность собственного фронта, вмиг соскочила со светила, и все пошло по-старому. Жара.– Поехали, что ли? – спросил старлей капитана.Тот сонно махнул рукой, старлей завел мотор, отжал сцепление и нажал на педаль газа.Через пятнадцать минут они входили в железную калитку, часа два назад не запертую, а просто задвинутую ими же.Во дворе не стали задерживаться и сразу прошли через выбитую дверь в дом. После яркого света дня сразу погрузились в полумрак, озвученный ровным мощным гудением; неизвестно как проникшие сюда толстые мясные мухи облепили лицо трупа, широко раскинувшегося на полу кухни.Они шагнули вперед, и, потревоженное приближением людей, взвилось в воздух черное с зеленым отливом облако, прошло сквозь них, над ними, закружилось вихрем и вновь упало на изуродованное опрокинутое лицо.– Дай-ка мне еще порошочку, – хрипло сказал капитан. Старлей молча протянул ему пакетик и, перешагнув труп, прошел в комнату, где в углу, так же безразлично, как и сотоварищ, раскинулся второй несчастливец.– Как ты думаешь, их все-таки этот Казанцев замочил? Что-то не верится. Второй день в городе, и так развернуться.– А черт его знает. Может, он специально для этого приехал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92