Тысячу лет, а может, всего лишь одно
короткое мгновение длилось это восхитительное единение с Вечностью. А потом
все снова вернулось на свои места, все снова загремело, закричало,
закрякало. Снова была жара и снова был душный пыльный город. А внизу, на
двухэтажной глубине, снова был двор. И по этому двору, распугивая короткими
пронзительными сигналами детвору, степенно ехала шикарная черная "Волга".
Старухи уже не трещали разговорами, молчали, обратив к этой "Волге" дряблые
морщинистые лица, гадали, должно быть, кто, кому и зачем решил нанести
столь торжественный визит.
А "Волга" между тем неторопливо миновала пять подъездов и остановилась
возле шестого, романового. Резкими сухими щелчками захлопали дверцы. На
горячий асфальт, разминая затекшие конечности и дружно доставая сигареты,
выбрались трое мужчин. Двое из них, пожилого возраста - один седовласый,
другой лысый, были одеты в приблизительно одинаковые светлые брюки и
рубашки,^ на ногах темнели туфли, третий - относительно молодой, лет так
под тридцать, широкоплечий и светловолосый - отличался от них модным
джинсовым костюмом и яркими кроссовками. Он достаточно ловко дал прикурить
своим спутникам от зажигалки, которую извлек из кармана, прикурил сам и,
уперев руки в бока, стал разглядывать окна дома. На мгновение Роман
встретился с ним глазами, но парень, не выказав ни любопытства, ни
интереса, совершенно равнодушно перевел взгляд в сторону, на свисавшее с
соседнего балкона белье. Так прошло две минуты. Роман разглядывал мужчин,
мужчины курили, а старухи уже обменивались первыми впечатлениями. Потом
седовласый, поискав глазами урну, швырнул в нее окурок, после чего негромко
сказал что-то парню в джинсовом костюме. Тот снова сунулся в машину,
покопался там, выставив на всеобщее обозрение обтянутый синей материей зад,
и достал откуда-то широкую зеленую папку. Седовласый взял ее, кивнул
лысому, который жадными короткими затяжками добивал свой окурок, и вся
троица, провожаемая не менее чем двумя десятками пар глаз, исчезла в
подъезде.
"К Красину, должно быть, - подумал Роман машинально, - или к Меркулову. К
мому-то из них, это точно. Не к Сусликову же, в самом деле".
Еще он подумал, что надо бы прикрыть окно - ведь жара же, свариться можно
- но совершать какие-то, пусть даже в самой малой степени обременительные
действия: тянуться к створкам, захлопывать их, - не было ни малейшего
желания, и он, махнув с сожалением рукой, снова поплелся к дивану.
Переживется как-нибудь.
Только он сел, как в коридоре послышался легкий шум шагов, затем тихонько
приоткрылась дверь и в образовавшуюся щель просунулась черноволосая
мальчишечья голова, глядевшая на Романа невинными васильковыми глазами.
- Па? - просительно сказала она.
Роман, откинувшийся на спинку дивана, посмотрел на сына с
неудовольствием.
- Ну?
- Па, можно я погуляю?
- А уроки за тебя кто будет делать? Может, дядя?
- Я уже сделал, па.
Роман с сомнением покачал головой.
- Так, как в прошлый раз, наверное. На двойку с плюсом. А потом я буду
краснеть за тебя на собраниях.
Он продолжал разглядывать лицо сына, и вдруг совершенно неожиданно
опаляющая волна ярости ударила ему в голову. На мгновение в глазах его
потемнело, все звуки, казалось, убрались куда-то за край сознания. "Тихо!"
- сказал он про себя испуганно. - Тихо! Ведь это же твой сын".
- Не, па, не будешь. Я по русскому все правила выучил, а по математике
домашнюю написал. Могу показать.
- Ладно,- проворчал Роман, успокаиваясь,- Закрой окно и иди.
Мальчик тотчас же послушно двинулся к окну, но на полдороге вдруг
остановился, быстро опустился на четвереньки и, склонив голову до самого
пола, принялся что-то выглядывать под днищем шифоньера. Роман с ленивым
любопытством наблюдал за ним. И в этот момент в коридоре дважды тренькнул
дверной звонок. "Лариса пришла, - подумал Роман машинально и посмотрел на
часы. - Что-то рановато. Только три, а у них смена в четыре заканчивается.
Да и зачем ей звонить. У нее ключ... Может, кто-то из друзей? Мишка, скорее
всего, или Ляпсусович. Только они имеют такую скверную привычку являться в
самые неподходящие моменты... В конце концов, это обыкновенное свинство.
Жара, спать охота..." Роман наморщил нос и через силу поднялся.
- Да, Денис, не забудь потом за хлебом сбегать.
- Угу.
- Не угу, а так точно.
- Ага,- пробормотал мальчик, с грохотом выволакивая из-под шифоньера
обмотанные теннисной сеткой ракетки.
Роман с завистью посмотрел на него, подумал, что за хлебом придется
все-таки бежать самому и, вздыхая, поплелся в коридор. Уже у самой двери
его вдруг ни с того, ни с сего охватил беспричинный страх. Он вдруг
вспомнил, что на прошлой неделе в подъезде соседнего дома обнаружили труп
мужчины с четырьмя огнестрельными ранами в груди, и его разгоряченное
воображение живо нарисовало картину стоящего за дверью громилы с пистолетом
в руке.
- Фу, чушь собачья, - пробормотал Роман, тряхнув головой, и подумал, что
надо бы все-таки как-нибудь собраться, выкроить время да встроить в дверь
смотровой глазок.
Снова тренькнул звонок, в третий раз уже, и Роман машинально щелкнул
замком.
За дверью, на лестничной клетке, стояли давешние пассажиры черной
"Волги". Все трое...
* * *
..Десантирование, как довольно часто бывает в таких ситуациях, началось с
ЧП. Совершенно неожиданно появились какие-то неполадки в системе
управления, добрая треть приборов стали почему-то безбожно врать, а
бортовая ЭВМ, отвечая на запросы операторов, уверяла сухим металлическим
голосом, что все в порядке, все системы работают нормально, но когда
дежурный пилот пробовал в очередной раз провести контрольную проверку
готовности станции, она с неизменным постоянством блокировала включение
двигателей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29