По его голосу поняла, что он не слишком-то обрадовался. Всю неделю предвкушал этот фестиваль. Иногда он вел себя как испанец. Даже настоял на том, чтобы она начала изучать испанский язык, и подарил ей набор пластинок с лингафонным курсом. Но она противилась, пустив в ход весь набор своих самых бессовестных уловок, и в конце концов он капитулировал.
По дороге из посольства к его квартире Изабелла дважды останавливалась, чтобы сделать покупки. Сначала прихватила бутылку «Поля Роджера» и бутылку «Монтраше» из личного погреба отца у «Братьев Берри», вино торговцев с Сен-Джеймс стрит. Затем заехала в Харродз и отобрала дюжины уистаблских устриц и пару отличных телячьих отбивных.
Через окно, выходящее на улицу, она видела, как Рамон появился из-за угла и не спеша зашагал по тротуару к подъезду. В своем костюме-тройке он выглядел стопроцентным англичанином. Живя в Лондоне, даже носил с собой складной черный зонт, а на голову надевал котелок; и в таком виде был олицетворением молодого банковского служащего. Он обладал редкостным даром гармонично сливаться с окружающим; в каком бы месте он ни появлялся, производил впечатление человека, именно здесь родившегося.
Она открыла шампанское; едва услышав стук входной двери, наполнила бокалы и поставила их рядом с серебряным подносом, где с кубиками льда разложила открытых устриц. С трудом удержалась от того, чтобы броситься навстречу ему в крохотную переднюю, и торжественно встретила на пороге гостиной. Тут она дала волю своим чувствам, и поцелуй вышел долгим и страстным.
- У нас сегодня праздник? - осведомился он, все еще обнимая ее за талию, когда увидел поднос с устрицами и два бокала на высоких ножках, в которых мягко пенилось желтое вино. Она взяла один из них, подала ему, затем посмотрела на него поверх своего.
- Добро пожаловать домой, Рамон. Я просто хотела показать тебе, как все это будет, когда мы с тобой поженимся.
Что-то дрогнуло в его глазах; это было тем более заметно, что она никогда прежде не видела ничего подобного. Прежде взгляд всегда был ровным и уверенным.
Он не прикоснулся к вину, молча поставил бокал на место, и ужасное предчувствие катастрофы охватило ее.
- В чем дело, Рамон?
Не дав ей выпить, он взял у нее бокал с шампанским и поставил его на ореховый столик.
- Белла. - Повернулся к ней и взял ее руки в свои. - Белла, - еще раз повторил он очень мягко, с глубокой печалью, затем поднес ее открытые ладони к губам и поцеловал их.
- В чем дело, Рамон? - Ужас стиснул ей грудь, не хватало воздуха, она задыхалась.
- Я не могу жениться на тебе, любимая. - Изабелла смотрела на него и чувствовала, как подкашиваются ноги. - Я не могу жениться на тебе, любимая, во всяком случае, пока еще не могу.
Она высвободила руки и отвернулась. С трудом добралась до кресла и медленно опустилась в него.
- Почему? - спросила тихо, не глядя в его сторону; он подошел к ней и встал на колени у ее ног. - Ты хочешь, чтобы я родила тебе ребенка, тогда почему же ты не можешь жениться на мне?
- Белла, поверь, больше всего на свете я хотел бы быть твоим мужем и отцом нашего ребенка, но…
- Тогда почему? - повторила почти машинально.
- Любимая, прошу тебя, выслушай меня. Не говори ничего, пока не выслушаешь меня до конца.
Теперь она подняла глаза и взглянула ему в лицо.
- Дело в том, что девять лет назад в Майами я женился на кубинской девушке.
Изабелла содрогнулась и закрыла глаза.
- Этот брак был обречен с самого начала. Мы прожили вместе всего несколько месяцев перед тем, как расстаться, но мы оба католики… - Замолчал и дотронулся до ее бледной щеки. Она отстранилась, и он тихо вздохнул. - Я все еще женат на ней.
- Как ее зовут? - спросила Изабелла, не открывая глаз.
- Зачем тебе это?
- Я хочу знать. - Ее голос стал тверже.
- Натали.
- А дети?
- Детей у нас нет. Твой ребенок будет моим первенцем. - Он видел, как ее щеки вновь порозовели. Через минуту она открыла глаза, но они были полны такого отчаяния, что из синих превратились в черные.
- О Рамон! Что же нам теперь делать?
- Я уже начал предпринимать все, что в моих силах. Когда мы вернулись из Испании, еще до того, как ты рассказала мне о ребенке, я уже тогда знал, что ты должна стать моей женой, и я добьюсь этого, чего бы мне ни стоило.
- О Рамон! - Она смахнула ресницами набежавшую слезу и стиснула его руки.
- Натали все еще живет в Майами со своей семьей. Мне удалось связаться с ней. Мы несколько раз разговаривали по телефону. Она очень набожна. Она заявила, что ничто на свете не заставит ее развестись со мной.
Изабелла, не отрываясь, смотрела на него, а при этих словах горестно покачала головой.
- Я звонил ей три вечера подряд. И мы, наконец, нашли нечто более важное для нее, чем ее духовник и сам господь Бог.
- И что же это?
- Разумеется, деньги, - сказал он с ноткой презрения в голосе. - У меня еще сохранилась большая часть денег, которые я выиграл во время той стрельбы по голубям. И она, наконец, согласилась за пятьдесят тысяч долларов переехать в Рино и подать там на развод.
- Любимый мой! - прошептала Изабелла; радость вновь засияла в ее глазах. - Слава Богу! Когда же? Когда она поедет туда?
- В этом-то и загвоздка. Придется подождать. Я не могу слишком ее торопить. Я хорошо знаю Натали. Если она пронюхает что-то про тебя и догадается, зачем мне нужен развод, то выжмет из нас все соки. Обещала поехать в Рино в начале следующего месяца. Говорит, что должна позаботиться о работе и о своей семье. У нее больная мать.
- Все это понятно, - нетерпеливо перебила его Изабелла. - Но сколько времени все это займет?
- В штате Невада существует определенный порядок, связанный с цензом оседлости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33