прекрасные пляжи с отвесными скалами,
напоминавшие бесконечные ривьеры Земли, две ярких луны в небе, и недалеко
от них - солнце. Приборы предварительно взяли пробы воздуха и воды и
рассеяли по планете образцы жизни Старой Земли, чтобы люди, проснувшись
после своего долгого сна, услышали пение птиц и увидели в океанах в
огромном количестве привычную их взору рыбу. Жизнь, казалось, обещала быть
прекрасной и безбедной. Все шло отлично.
Все шло действительно отлично. Эта часть истории, которую пропела
сирена, была правдой. Но отсюда начинается неправда.
Капсула ничего не рассказала об ужасной, плачевной судьбе Аракозии.
Голос, телепатически исходивший от капсулы, был теплым, счастливым и
принадлежал женщине зрелой, обладавшей великолепным контральто.
Суздаль даже представил себе ее, настолько реальной она ему казалась.
Откуда он знал, что его обманывают, заманивают в ловушку?
Голос звучал очень, очень правдиво:
"А потом на нас обрушилась аракозийская болезнь. Не высаживайтесь на
этой планете! Держитесь от нее подальше. Но поговорите с нами. Расскажите,
что вы знаете о способах лечения. Наши дети умирают без причины. Наши
фермы полны скота, а пшеница дает еще большие урожаи, чем на Земле. И
персики наши налиты соком больше, чем земные, и цветы наши белее. Все
прекрасно - но люди умирают. Умирают дети..." - и голос перешел в рыдания.
"Есть ли какие-то симптомы?" - успел подумать Суздаль, а голос уже
отвечал, как будто заранее знал вопрос:
"Они просто умирают - и все. Наши медицина и наука бессильны. Они
умирают. Население резко уменьшается. Люди, не забывайте нас! Человек, кем
бы ты ни был, быстрее, быстрее, постарайся помочь нам! Но ради своего же
блага, не высаживайся на планете! Понаблюдай за нами и поскорее передай
людям, что потерявшиеся среди звезд дети человечества умирают!"
Как странно все это было!
Но правда была еще более странной и страшной. Суздаль безоговорочно
поверил в правдивость рассказа. Ведь он был послан в этот полет, потому
что был добрым, храбрым и умным человеком, а призыв, который он услышал,
взывал ко всем этим качествам.
Позже, намного позже, когда он был арестован, его спросили:
- Суздаль, идиот, почему же ты не проверил эту информацию? Ты
рисковал безопасностью всего человечества ради какого-то дрянного голоска!
- Но голосок не был дрянным. Капсула пела печальным, удивительным
женским голосом, и информация была проверена.
- Кем? - вяло спросил следователь.
Суздаль ответил усталым и тоскливым голосом:
- Я проверил ее по своим книгам. Кроме того, я исходил из
собственного опыта, - и неохотно добавил: - Это было мое собственное
мнение.
- И что, верным оно оказалось?
- Нет, - признал Суздаль, и это единственное слово повисло в воздухе,
как будто было последним, которое он сказал в своей жизни. Но сам же
Суздаль и прервал свое дальнейшее молчание: - Прежде чем проложить курс и
отправиться спать, я активировал своих офицеров безопасности и дал им
задание проверить информацию. Они добыли мне настоящую историю Аракозии.
Они расшифровали ее по тем же сигналам бедствия, которые подавала капсула,
и выдали мне ее, как только я проснулся.
- И что же ты сделал?
- Делать что-либо было уже поздно. Аракозийцы уже ждали меня. Они
захватили мой корабль. Ну, откуда мне было знать, что та история, которую
рассказал удивительный женский голос, была правдивой только наполовину? И
не женщина это была совсем, а клопт.
Дела у аракозийцев шли первые двадцать лет отлично. А потом на них
обрушилось несчастье, о котором так и не поведала капсула.
Они не могли ничего понять. Они не знали, почему это произошло с
ними. Они не знали, почему для того, чтобы это случилось, понадобилось
двадцать лет, три месяца и четыре дня. Но их час пробил.
Очевидно, что-то произошло с солнечным излучением. Или, может быть,
сочетание какого-то особого солнечного излучения и химии, чего даже
приборы корабля-контейнера не смогли полностью идентифицировать. Но
произошло несчастье. Оно было простым и совершенно непреодолимым.
У них были врачи. У них были больницы. У них даже проводились научные
исследования. Но они не могли предотвратить чудовищную катастрофу.
Все женщины планеты стали генетически предрасположенными к раку.
Опухоли у них начали развиваться на губах, груди, в женских органах.
Что-то произошло с солнечным излучением, которое проникло внутрь
человеческого организма и превратило присущий женскому организму
дезоксикортикостерон - в вещество, неизвестное на Земле, - прегнандиол -
неминуемо вызывавшее рак. Все произошло очень быстро.
Маленькие девочки начали умирать первыми. Женщины с рыданиями
цеплялись за своих отцов и мужей. Матери прощались с сыновьями.
Одна женщина-врач оказалась очень сильным человеком. Она безжалостно
срезала живую ткань со своего собственного тела, рассмотрела ее под
микроскопом, взяла анализы своей мочи, крови, слюны. Но даже ее
мужественные исследования ничего не дали.
Ясно было только одно: солнце Аракозии убивает все женское: женские
особи рыб всплывали на поверхность воды животами вверх, птицы-матери,
сидевшие на насесте, заводили пронзительную дикую песнь, прежде чем
умереть, самки животных выли и рычали от боли в берлогах, куда прячутся
перед смертью. Но женщины человеческого рода не могут принимать смерть так
же покорно, как животные.
1 2 3 4 5 6