Бенджакомин
отвернулся от солнечных лучей и бросил ленивый взгляд на людей, загоравших
на пляже. Североавстралийцев в поле зрения не наблюдалось; их легко
узнавали повсюду, потому что это были крупные люди с румяными
жизнерадостными лицами, великолепные атлеты, очень молодо выглядевшие. Он
готовился к тому, чтобы совершить эту кражу, около двухсот лет. Гильдия
воров Вьолы Сидерии продлила ему жизнь до такого большого срока
исключительно с этой целью. Сам Бенджакомин воплощал в себе мечты своей
планеты, некогда являвшейся перекрестком торговых путей, а теперь ставшей
мелким аванпостом, погрязшим в грабежах и кражах.
Вдруг он увидел североавстралийку, выходившую из отеля с явным
намерением направиться на пляж. Он смотрел на нее долгим мечтательным
взглядом. У него было, о чем спросить ее, но ни один взрослый австралиец
не ответил бы на его вопрос. "Как смешно - подумал он, - что я называю их
"австралийцы" даже сейчас, когда никто их уже так не называет - этих
богатых, храбрых, выносливых людей. Воинственные дети, владеющие половиной
мира... А теперь они тираны человечества. Они богаты У них есть
сантаклара, и все остальное человечество вынуждено торговать с
североавстралийцами. Но я этим заниматься не буду. И моя планета не будет.
Мы волки для людей".
Бенджакомин терпеливо ждал. Загоревший под лучами разных солнц, он в
свои двести выглядел на сорок. Одетый обыкновенно, как одеваются туристы,
он мог бы оказаться и интерпланетным коммивояжером, и крупным
контрабандистом, и помощником управляющего космопортом. Он мог бы быть
даже детективом, работающим в области межпланетной торговли. Но он не был
никем из них.
Он был вором, и притом таким искусным вором, что люди сами отдавали
то, чем владели, этому спокойному, уверенному, сероглазому и
светловолосому человеку. Бенджакомин ждал. Женщина посмотрела на него, и в
ее быстром взгляде проскользнуло неприкрытое подозрение.
Но то, что она увидела, должно быть, успокоило ее. Она вдруг громко
позвала: "Джонни, беги сюда, мы здесь можем покупаться", и мальчик лет
восьми или десяти стремительно подбежал к матери.
Бенджакомин напрягся, как кобра. Острый взгляд его сузившихся глаз
сфокусировался на ребенке. А вот и жертва. Не слишком молодой, не слишком
старый. Если бы он был моложе, то ничего бы не знал; если бы он был
старше, то не был бы нужен Бозарту. Североавстралийцы были неустрашимыми
воинами, физически и умственно они могли отразить любое нападение.
Бенджакомин знал, что все, кто приближался к Старой Северной
Австралии и пытался отобрать у нее ее богатства, погибали. И об их судьбе
никто ничего не знал.
И все же он был уверен, что сотни тысяч североавстралийцев должны
знать "секрет". Они постоянно шутили по этому поводу. Бенджакомин много
раз слышал эти шутки, когда был молодым человеком, но теперь, став старым,
он ни на йоту не приблизился к пониманию того, что же имелось в виду.
Между тем жизнь стоила дорого. Он проживал уже третий жизненный срок, и
его народ немало платил за это. Искусные воры, они расплачивались тяжело
добытыми деньгами, покупая лекарство, благодаря которому их великий вор
мог оставаться в живых. Бенджакомин не любил насилия. Но если оно могло
приблизить его к величайшей из краж всех времен, он был готов. Женщина
снова посмотрела на него. Злобная маска мгновенно исчезла с его лица, и
весь он начал излучать добросердечие. Он понравился ей. Она улыбнулась и,
сделав вид, что колеблется (а это было так нехарактерно для
североавстралийцев), сказала:
- Мы, кажется, встречались в отеле. Вы не могли бы присмотреть за
мальчиком, пока я буду купаться?
- Пожалуйста. С удовольствием. Иди сюда, сынок.
Джонни пошел по золотому песку к Бенджакомину - навстречу своей
смерти. Он стал досягаем. А его мать уже отвернулась и пошла к воде.
Тренированная рука вора потянулась к мальчику и схватила его за плечо. С
силой прижав к себе ребенка, прежде чем от успел крикнуть, Бенджакомин
ввел ему "наркотик правды".
Единственной реакцией Джонни была боль, как только наркотик начал
действовать, внутри его черепа что-то взорвалось.
Бенджакомин наблюдал за водой. Мать Джонни плавала. Она смотрела на
них, но никакого беспокойства не выказывала. Ей казалось, что незнакомец
показывает что-то мальчику, а тот внимательно рассматривает.
- Ну что ж, сынок, скажешь мне, как работает ваша внешняя защита?
Но ребенок не отвечал.
- Как работает ваша внешняя защита? Что она собой представляет? -
повторил Бенджакомин.
Мальчик молчал.
Нечто похожее на страх прокатилось по телу Бенджакомина Бозарта,
когда он осознал, что напрасно рискнул своей безопасностью на этой
планете, рискнул планами, которые разработала Вьола Сидерия в надежде
узнать "секрет" североавстралийцев.
Его положили на лопатки очень просто. Ребенка запрограммировали так,
чтобы он ничего не сказал. И любая попытка вытянуть из него информацию
могла закончиться только одним: абсолютным молчанием. Ребенок был просто
не способен говорить.
Солнечные лучи блеснули в мокрых волосах женщины, когда она
обернулась в воде и крикнула:
- Все в порядке, Джонни?
Бенджакомин в ответ успокоительно помахал ей рукой.
- Я показываю ему фотографии, мэм. Они ему нравятся. Купайтесь!
Она на мгновение заколебалась, но потом повернулась и, не спеша,
поплыла вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9