- Мы его потеряли. А что там было написано?
- То же, что и у тебя.
- А какими словами, Поль?
С болью в сердце, любовью и некоторым страхом я прошептал ей нежно
свою ложь:
- "Поль будет всегда любить Вирджинию".
Она улыбнулась мне лучезарной улыбкой. Ее крепкая фигурка словно
излучала уверенность в счастье. Это была все та же хорошенькая Менерима,
которую я увидел в детстве во дворе своего дома. И она была, к тому же,
моей вновь обретенной любовью в моем вновь обретенном мире.
Она была девушкой из Мартиники. Какую глупость написал компьютер! Да
он просто неисправен!
- Здесь нет ни еды, ни питья, - сказал я.
Конечно, там были лужи, но в них валялись человеческие останки, и у
меня не было желания пить эту воду. А Вирджиния была так счастлива, что,
несмотря на свою раненую руку, голод и жажду, отважно и жизнерадостно шла
вперед. Я думал про себя: "Двадцать одна минута... Мы путешествуем уже
шесть часов. Если мы здесь останемся, то наверняка подвергнем себя
опасности".
Мы бодро спускались вниз по бульвару Альфа Ральфа. Мы познакомились с
Абба-динго и остались живы. Я не хотел думать о смерти, потому что само
это слово было для меня столь непривычным, что плохо укладывалось в
сознании.
Склон был настолько крутым, что мы мчались галопом, как лошади. В
лицо дул невероятной силы ветер. Мы так и не увидели башню целиком, а
только одну ее стену, к которой направила нас неведомая сила. Все
остальное было скрыто за облаками, которые кружили по небу, как оторванные
лохмотья. С одной стороны небо было красным, а с другой - грязно-желтым.
На нас начали падать тяжелые капли дождя. "Наверное, машины,
контролирующие погоду, сломались", - подумал я. Я выкрикнул свое
предположение Вирджинии. Она что-то ответила, но ветер унес ее слова. Я
повторно прокричал ей, что, наверное, сломались машины, контролирующие
погоду, и она начала радостно кивать мне головой, не обращая внимания на
дождь и ветер. Это не имело для нее никакого значения. Она крепко держала
меня за руку. Ее счастливое лицо озаряла улыбка, а карие глаза были полны
нежности. Она увидела, что я, не отрываясь, смотрю на нее, и поцеловала
мою руку, нисколько не сбившись с шага. Она была моей навсегда и знала
это.
Между тем дождь усиливался. Вдруг появились птицы. Огромная птица
отважно боролась с ветром, пытаясь остановить свой полет. Это было
нелегко, потому что скорость ее была велика. Она остановилась у моего лица
и начала каркать, но ветер унес ее. Неожиданно другая птица ударилась мне
в грудь, но и ее утащил ветер. Я успел уловить только ее телепатический
сигнал: "Нет, нет, нет!..."
Что же мне делать?
Вирджиния схватила меня за руку и остановилась. Я тоже остановился.
Прямо перед нами бульвар Альфа Ральфа обрывался. Уродливые желтые тучи
проплывали над ним, напоминая собой ядовитых рыб, преследующих свою
добычу.
Вирджиния что-то закричала. Я не слышал ее и наклонился к ней.
- Где же Макт? - крикнула она.
Я бережно повел ее к левой стороне дороги, где мощные изгороди могли
как-то защитить нас от холодного ветра и дождя. Мы почти ничего не видели.
Я заставил ее присесть, и сам присел рядом. Капли неприятно барабанили по
нашим спинам. Воздух был наполнен грязным буро-желтым светом.
Мне не хотелось выходить из укрытия, но Вирджиния легонько
подтолкнула меня вперед локтем, показывая, что нужно посмотреть, где Макт.
Я подумал, что все это напрасно. Если Макт нашел укрытие, то он в
безопасности, но если он еще внизу, то ветер сорвет его со скалы, и больше
не будет Максимилиана Макта. Он будет "мертв", и останки его развеет
ветер.
Но Вирджиния настаивала.
Мы поползли к краю обрыва. Мне в лицо пулей метнулась птица. Его
крыло обожгло мне щеку. Я никогда не думал, что крылья у птиц такие
жесткие. Наверное, у этих птиц что-то расстроено в мозгу, если они
бросаются на людей. Обычно они не ведут себя так по отношению к настоящим
людям.
Мне было нелегко двигаться, потому что грудь, которую я ушиб по
дороге к Абба-динго, еще болела. Наконец мы достигли края обрыва, и я
пытался уцепиться пальцами левой руки за что-нибудь твердое и устойчивое,
а правой рукой держал Вирджинию.
Но ни она, ни я ничего не увидели.
Вокруг нас сгустился мрак.
Ветер и дождь беспрестанно хлестали по щекам. Я хотел снова отвести
Вирджинию в наше убежище, где мы могли бы переждать непогоду. Вдруг стало
очень светло. Это было природное электричество, которое древние называли
молнией. Позже я узнал, что молния - нередкое явление в районах, природные
условия которых не контролируются.
Вспышка молнии осветила пропасть. Он лежал там с побелевшим лицом.
Рот его был открыт - наверное, он что-то кричал нам. Не знаю, что владело
им тогда - страх или радость. Он был очень возбужден. Молния ударила еще
раз, и до меня донеслось эхо зова. Я поймал его телепатически, но в ответ
- ничего. Все та же упрямая птица посылала мне свое многократное "нет"!
Вирджиния напряглась в моих объятиях и начала судорожно биться. Я
попытался успокоить ее, но она ничего не слышала. Тогда я вошел в контакт
с ее мозгом, но там кто-то был! И вдруг она прорвалась ко мне, закричав с
отвращением: "Это девушка-кошка! Она хочет дотронуться до меня!".
Вирджиния продолжала извиваться. Она выскользнула из моих рук, и я
успел увидеть золотую вспышку ее платья за краем обрыва. Я начал искать
ее, чтобы войти в контакт и поймал ее крик:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11