Дилан продолжал стрелять до тех пор,
пока все десять стволов рэтлера не раскалились так, что до них невозможно
было дотронуться.
Орудуя мечами, секирами и карабинами, джоги прорвались к каналу на
правом фланге от Дилана и в Титберскую аллею на левом фланге. Улицы
заполнились обезумевшими от крови варварами.
А сражение все шло. Гнев против нелюдей поднял всех жителей Авалона,
и они мигом позабыли свой страх, показав себя достойными гражданами
столицы великой империи. Все, как один - мужчины, женщины, дети, -
теснились на крышах домов, вооруженные, кто чем мог: старинными
охотничьими ружьями, дробовиками и даже луками и стрелами. Они без устали
палили вниз по заполнившим улицы варварам, в то время как их безоружные
товарищи - а таких тоже было немало - сбрасывали на врагов камни, кирпичи,
куски кровельной черепицы, цветочные горшки и все, что было тяжелого под
рукой. Перед таким яростным отпором джоги дрогнули и заколебались, и, пока
они медлили, на них обрушились три полка добровольческой кавалерии. Бросив
поводья, они неистово бросились на врагов, стреляя из револьверов и
непрерывно работая саблями, так что бока их породистых белых лошадей
покраснели от крови.
А непрерывный поток джогов все катился. Брошенным топором был убит
кузнец, ранена трогская девушка, и их место занял молчаливый горбун,
который стал работать за двоих. Раненный ружейной пулей, Дилан дважды
падал на землю от изнеможения, но и тут не переставал нажимать рукоять
рэтлера, в то время как цепочка подростков из отряда Юных Разведчиков
подавала ему новые магазины с патронами.
В разных частях города начали загораться дома - то ли от взрывов
снарядов, то, ли подожженные предателями или одержимыми Сайтролом жителями
столицы. Команды общества страхования от огня метались от пожара к пожару,
всякий раз ухитряясь погасить огонь и молясь про себя, чтобы мощные насосы
городской системы водоснабжения не были выведены из строя.
Дилан держался уже из последних сил: непрерывное бодрствование в
течение трех последних дней и двух ночей, да еще и рана давали себя знать.
Наконец, что-то в нем надломилось, и он почти без сознания рухнул на
пулемет. Кто-то оттащил его прочь от огромной груды тел перед его позицией
- молчаливого свидетельства выдержанной им битвы. Несколько неясных фигур,
которые он не мог как следует разглядеть своим затуманенным взором, несли
его вниз по улице, полной трупов, вопящих людей и мечущихся лошадей без
всадников. Единственное, что смутно проникло в его сознание, - это то, что
все его спасители были рыжеволосы, причем ноги его поддерживали трое
детей, а за руки держала женщина, похожая на богиню.
А битва все бушевала. "Возмездие" и еще три воздушных корабля метали
в джогов динамитные бомбы и поливали их с воздуха пулеметным огнем. К
несчастью, один из кораблей напоролся на встречный огонь джогской легкой
артиллерии и был подбит.
Захватчики пустили на Большие ворота несколько фургонов, нагруженных
черным порохом, и вскоре мощный взрыв разметал и сами ворота, и все, что
их окружало. Первый Трогтаунский добровольческий полк, защищавший наспех
возведенную неподалеку от ворот уличную баррикаду, погиб полностью, до
единого человека. Однако тут подоспели королевские карабинеры на своих
тяжелых лошадях под командованием Филберта Сент-Джона, а также рота легкой
походы. Обрушившись объединенными усилиями на джогов, они оттеснили их за
груды камней - жалкие останки ворот и прилегающих к ним стен.
Дилан спал в маленькой, насыщенной испарениями квартирке Кларинды.
Она ухаживала за его ранами, то начиная причитать над ним, то покрикивая
на ребятишек, которые, казалось, были целиком поглощены доносившимися
сверху отзвуками яростной битвы.
- Дилан... Дилан, любимый, не умирай! Говорю тебе, ты не должен
умереть! Во имя Керидвен, я требую этого! Ты слышишь меня, старый ты
распутник? Нет, нет, он не умрет!
Дилан хорошо знал, что раны его несерьезны, но каждый раз крепко
закрывал глаза, когда она говорила ему что-то, всхлипывала над ним или по
десять раз на дню обтирала ему лицо.
Между тем сражение полыхало во всю мощь. Полковник О'Хара, еще не
совсем оправившийся от ран, совершил дерзкую вылазку за пределы города,
чтобы отогнать джогов от газовых заводов, снабжавших город светом и
теплом. Однако он погиб в бою, а заводы были в конце концов все же
разрушены вместе с близлежащим резервуаром. Город лишился тепла и света,
кроме того, была наполовину сокращена подача воды.
Син О'Хара с майором Чаквордом организовали передвижную батарею
рэтлеров, которая по сигналу тревоги немедленно бросалась в опасное место.
Кроме того, они объединились с охраняющим дворец стрелковым полком зуавов,
а также с тремя сотнями вооруженных констеблей и столичной полицией для
подавления внезапных вспышек мятежа в поддержку Кэра Кабаллы, которые
возникали среди работников скотопригонного двора и вовлекали в это уже и
других рабочих. Никто вначале не мог понять причины этих вспышек, пока
лечивший раненых старый доктор, приверженец друидических поверий, не
объяснил, что некоторые из мятежников просто куклы Сайтрола, то есть
автоматы, полностью подчиненные воле этого чудовища.
Посадочная площадка "Зеленые Луга" также подверглась нападению банды
конных джогов, прорвавшейся сквозь линию обороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66