ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
— Хорошо, коли добрые отцы не впустят тотчас этим же ходом другую! Очень удобное местечко для игры в прятки… Но, benedicite, что мне делать дальше? Я должен поскорее сбыть девчонку с рук и доставить ее в безопасное место. Не знаю, какова она в душе, а вид у нее такой скромный — теперь, когда на ней приличная одежда, — что она едва ли заслуживает того обхождения, каким ее почтили бы наши шотландские дикари из Гэллоуэя или чертов легион из Лиддела!»
Луиза стояла, точно предоставив кузнецу вести ее, куда он сам захочет. Ее собачонка, радуясь, что выбралась из темного подземелья на свежий воздух, резво носилась по дорожкам, наскакивала на свою госпожу и даже крутилась, хоть и несколько боязливо, в ногах у Смита, чтобы выразить и ему свое удовольствие и завоевать благосклонность.
— Ложись, Шарло, ложись! — прикрикнула певица. — Рад, что выбрался на божий свет? Но где-то мы с тобою заночуем, мой бедный Шарло!
— Ну, сударыня, — сказал Смит — не грубо, потому что это было не в его натуре, но все же резко, как говорит человек, когда хочет покончить с неприятным делом, — куда лежит ваш путь?
Луиза уставилась в землю и молчала. На повторный настойчивый вопрос, куда она прикажет ее проводить, она снова потупилась и сказала, что сама не знает.
— Ладно, — усмехнулся Генри, — понимаю… Я тоже в свое время умел позабавиться — повеса был хоть куда! Но лучше скажу напрямик: что касается меня, так я вот уже много-много месяцев совсем другой человек, так что, красотка моя, нам надо расстаться раньше, чем такая пташка захотела бы отпустить от себя пригожего молодца.
Луиза плакала без слов, все еще не поднимая глаз, как плачут, когда чувствуют обиду, на которую не вправе жаловаться. Наконец, видя, что ее провожатый теряет терпение, она начала, запинаясь:
— Высокородный сэр…
— Сэром зови рыцаря, — сердито сказал горожанин, — а высокородным — барона. Я — Гарри из Уинда, честный оружейник и к тому же независимый от цеха.
— Значит, добрый ремесленник, — сказала музыкантша. — Вы судите обо мне сурово, но у вас есть на то видимое основание. Я немедленно избавила бы вас от своего общества, которое, возможно, приносит мало чести порядочному человеку, но я и в самом деле не знаю, куда мне идти.
— На ближайшую ярмарку или храмовый праздник, — отрезал Генри, не сомневаясь, что растерянность ее притворная — девчонка хочет ему навязаться, вот и прикидывается, а может быть, и сам страшась соблазна. — Значит, в Охтерардер, на праздник святого Медокса. Поручусь, что ты без труда найдешь туда дорогу.
— Афте… Оттер… — повторила певица, тщетно силясь одолеть кельтское произношение. — Мне говорили, что мои песенки будут непонятны людям, если я подойду ближе к тому угрюмому горному кряжу.
— Значит, ты хочешь остаться в Перте?
— Но где тут устроиться на ночь? — сказала скиталица.
— А где провела ты эту ночь? — возразил Смит. — Уж ты, разумеется, знаешь, откуда пришла, хоть, видно, еще не решила, куда пойдешь.
— Я ночевала в странноприимном доме при монастыре. Но меня пустили туда после долгих уговоров и наказали больше не возвращаться.
— А теперь, когда тебя гонят Дугласы, тебя туда нипочем не примут, уж это наверняка. Но принц упомянул сэра Джона Рэморни… Я могу провести тебя переулками к его жилищу… хоть это и не дело для честного горожанина, да и некогда мне.
— Пойду куда-нибудь… Я знаю, я для людей — бесчестье и обуза. Было время, когда на меня смотрели иначе… Но этот Рэморни — кто он такой?
— Учтивый рыцарь. Ведет веселую холостяцкую жизнь и состоит конюшим и, как говорят, privadonote 29при молодом принце.
— Как! При этом шалом и надменном молодом человеке, из-за которого и вышел весь скандал?.. Ох, не отводите меня туда, добрый друг! Неужели не сыщется какой-нибудь христолюбивой женщины, которая приютила бы несчастное создание у себя в хлеву или в амбаре на одну ночь? Рано поутру я уйду. Я ей щедро заплачу. У меня есть золото — вам я тоже заплачу, если вы отведете меня куда-нибудь, где я смогу укрыться от этого буйного повесы и от слуг черного барона, который как глянет, так убьет.
— Приберегите ваше золото для тех, у кого его недостаточно, сударыня, — сказал Генри, — и не суйте в честные руки деньги, заработанные виолой, бубнами и пляской, а может быть, и чем похуже. Говорю вам напрямик, сударыня, меня вы не одурачите. Я провожу вас в любое безопасное место, какое вы мне назовете, потому что мое обещание крепко, как стальные оковы. Но вам меня не убедить, что вы не знаете, куда идти. Не так вы неопытны в своем ремесле, чтобы не знать, что в любом городе, а тем более в таком большом, как Перт, имеются заезжие дворы, где особа, подобная вам, всегда получит приют за свои деньги, если не найдет простака, который уплатил бы за ее постой. Раз вы при деньгах, сударыня, моя о вас забота будет недолга, и, право, в женщине ваших занятий эта непомерная горесть, этот страх остаться одной кажутся мне попросту притворством.
Дав, таким образом, ясно понять, как он думал, что потешница его не обманет обычными своими уловками, Генри твердо отошел на несколько шагов внушая себе, что принял самое разумное и мудрое решение. Но он не выдержал и оглянулся посмотреть, как Луиза приняла его уход, и был смущен, увидев, что она опустилась на скамью, скрестила руки на коленях и склонила голову на руки, всей позой выражая полную безнадежность.
Кузнец еще пытался ожесточить свое сердце.
— Это все притворство, — сказал он. — La gougenote 30знает свое дело, клянусь святым Ринганом!
В эту минуту кто-то дернул его за подол плаща, и, посмотрев вокруг, он увидел маленького спаниеля, который тотчас же, словно хлопоча за свою госпожу, встал на задние лапки и начал танцевать, скуля и оглядываясь на Луизу, как будто испрашивая сострадания к своей покинутой хозяйке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183
Луиза стояла, точно предоставив кузнецу вести ее, куда он сам захочет. Ее собачонка, радуясь, что выбралась из темного подземелья на свежий воздух, резво носилась по дорожкам, наскакивала на свою госпожу и даже крутилась, хоть и несколько боязливо, в ногах у Смита, чтобы выразить и ему свое удовольствие и завоевать благосклонность.
— Ложись, Шарло, ложись! — прикрикнула певица. — Рад, что выбрался на божий свет? Но где-то мы с тобою заночуем, мой бедный Шарло!
— Ну, сударыня, — сказал Смит — не грубо, потому что это было не в его натуре, но все же резко, как говорит человек, когда хочет покончить с неприятным делом, — куда лежит ваш путь?
Луиза уставилась в землю и молчала. На повторный настойчивый вопрос, куда она прикажет ее проводить, она снова потупилась и сказала, что сама не знает.
— Ладно, — усмехнулся Генри, — понимаю… Я тоже в свое время умел позабавиться — повеса был хоть куда! Но лучше скажу напрямик: что касается меня, так я вот уже много-много месяцев совсем другой человек, так что, красотка моя, нам надо расстаться раньше, чем такая пташка захотела бы отпустить от себя пригожего молодца.
Луиза плакала без слов, все еще не поднимая глаз, как плачут, когда чувствуют обиду, на которую не вправе жаловаться. Наконец, видя, что ее провожатый теряет терпение, она начала, запинаясь:
— Высокородный сэр…
— Сэром зови рыцаря, — сердито сказал горожанин, — а высокородным — барона. Я — Гарри из Уинда, честный оружейник и к тому же независимый от цеха.
— Значит, добрый ремесленник, — сказала музыкантша. — Вы судите обо мне сурово, но у вас есть на то видимое основание. Я немедленно избавила бы вас от своего общества, которое, возможно, приносит мало чести порядочному человеку, но я и в самом деле не знаю, куда мне идти.
— На ближайшую ярмарку или храмовый праздник, — отрезал Генри, не сомневаясь, что растерянность ее притворная — девчонка хочет ему навязаться, вот и прикидывается, а может быть, и сам страшась соблазна. — Значит, в Охтерардер, на праздник святого Медокса. Поручусь, что ты без труда найдешь туда дорогу.
— Афте… Оттер… — повторила певица, тщетно силясь одолеть кельтское произношение. — Мне говорили, что мои песенки будут непонятны людям, если я подойду ближе к тому угрюмому горному кряжу.
— Значит, ты хочешь остаться в Перте?
— Но где тут устроиться на ночь? — сказала скиталица.
— А где провела ты эту ночь? — возразил Смит. — Уж ты, разумеется, знаешь, откуда пришла, хоть, видно, еще не решила, куда пойдешь.
— Я ночевала в странноприимном доме при монастыре. Но меня пустили туда после долгих уговоров и наказали больше не возвращаться.
— А теперь, когда тебя гонят Дугласы, тебя туда нипочем не примут, уж это наверняка. Но принц упомянул сэра Джона Рэморни… Я могу провести тебя переулками к его жилищу… хоть это и не дело для честного горожанина, да и некогда мне.
— Пойду куда-нибудь… Я знаю, я для людей — бесчестье и обуза. Было время, когда на меня смотрели иначе… Но этот Рэморни — кто он такой?
— Учтивый рыцарь. Ведет веселую холостяцкую жизнь и состоит конюшим и, как говорят, privadonote 29при молодом принце.
— Как! При этом шалом и надменном молодом человеке, из-за которого и вышел весь скандал?.. Ох, не отводите меня туда, добрый друг! Неужели не сыщется какой-нибудь христолюбивой женщины, которая приютила бы несчастное создание у себя в хлеву или в амбаре на одну ночь? Рано поутру я уйду. Я ей щедро заплачу. У меня есть золото — вам я тоже заплачу, если вы отведете меня куда-нибудь, где я смогу укрыться от этого буйного повесы и от слуг черного барона, который как глянет, так убьет.
— Приберегите ваше золото для тех, у кого его недостаточно, сударыня, — сказал Генри, — и не суйте в честные руки деньги, заработанные виолой, бубнами и пляской, а может быть, и чем похуже. Говорю вам напрямик, сударыня, меня вы не одурачите. Я провожу вас в любое безопасное место, какое вы мне назовете, потому что мое обещание крепко, как стальные оковы. Но вам меня не убедить, что вы не знаете, куда идти. Не так вы неопытны в своем ремесле, чтобы не знать, что в любом городе, а тем более в таком большом, как Перт, имеются заезжие дворы, где особа, подобная вам, всегда получит приют за свои деньги, если не найдет простака, который уплатил бы за ее постой. Раз вы при деньгах, сударыня, моя о вас забота будет недолга, и, право, в женщине ваших занятий эта непомерная горесть, этот страх остаться одной кажутся мне попросту притворством.
Дав, таким образом, ясно понять, как он думал, что потешница его не обманет обычными своими уловками, Генри твердо отошел на несколько шагов внушая себе, что принял самое разумное и мудрое решение. Но он не выдержал и оглянулся посмотреть, как Луиза приняла его уход, и был смущен, увидев, что она опустилась на скамью, скрестила руки на коленях и склонила голову на руки, всей позой выражая полную безнадежность.
Кузнец еще пытался ожесточить свое сердце.
— Это все притворство, — сказал он. — La gougenote 30знает свое дело, клянусь святым Ринганом!
В эту минуту кто-то дернул его за подол плаща, и, посмотрев вокруг, он увидел маленького спаниеля, который тотчас же, словно хлопоча за свою госпожу, встал на задние лапки и начал танцевать, скуля и оглядываясь на Луизу, как будто испрашивая сострадания к своей покинутой хозяйке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183