Больше всего меня раздражало его твердое убеждение в том, что он-то и
является истинным хозяином моего тела и моего разума, а значит волен
делать и с тем и с другим все, что ему ни заблагорассудится.
- Почему ты выбрал именно меня? - спросил я его однажды.
Это было спустя несколько недель после того, как он заговорил в моей
голове впервые. Тогда я еще не переставал удивляться его присутствию в
моем сознании, хотя уже и не испытывал того потрясения, какое он вызывал
во мне своим внезапным появлением поначалу.
- Почему ты выбрал именно меня? - вот что спросил я..
- Выбрал тебя?! - возмущенно отозвался Магистр. - Это мое несчастье,
что я оказался в теле такого ничтожества, как ты!
- Ну так убирайся из меня к черту! - огрызнулся я в ответ.
- Как я могу убраться из тебя, если я - частица твоего сознания? -
возразил он. - Я существую лишь в твоем сознании, и твое сознание - это
единственное место, где я существую.
Так замысловато он мне это объяснил.
- Получается, ты - всего лишь мое воображение? - заключил я.
- Вовсе нет, вовсе нет!
- Но если меня не будет, - настаивал я, - то исчезнешь и ты, разве не
так?
Но его не удовлетворили мои доводы:
- Если в доме случится пожар, и в этом пожаре сгорит его жилец, ты
что, тоже скажешь, что жилец и дом - это одно и то же? Ты - это всего лишь
мой дом, не более того...
- Хорошо, - перебил я его, - пусть я - это всего лишь дом, но этот
дом был уже заселен, когда ты влез в него без разрешения. Не значит ли
это, что ты - просто вор, забравшийся на чужую территорию?
- Я отказываюсь обсуждать этот вопрос с тобой!
Этим все наши разговоры и кончались. Он надолго замолкал, а мне
только того и надо было. Я уже устал чувствовать себя шизофреником.
Сказать по правде, не очень-то я и нуждался в его ответах. Боюсь, я и
сам слишком хорошо знал, где и когда я подхватил Магистра, - да-да, именно
подхватил, как подхватывают простуду или дурную болезнь. Это произошло три
месяца назад, когда я неожиданно для самого себя увлекся средневековыми
латинскими рукописями и вычитал в одной из них (это было пожелтевшее от
времени долговое обязательство) о некоем Раймондусе Джулиусе (не путать с
Раймондусом Луллиусом и Джулиусом Родменом!), задолжавшем своему
заимодавцу триста монет. Это и был мой Магистр. Впоследствии я узнал, что
сия невзрачная бумажка является единственным документом, сохранившим для
истории имя моего нового знакомца. В ту же ночь он явился мне во сне и с
отвратительной усмешкой заявил, что отныне переселяется в мое сознание и
будет обитать в нем до тех пор, пока не подыщет себе местечко получше.
- Береги себя, - частенько говаривал он мне с той фальшивой
заботливостью, которая меняет заряд слов на противоположный. - Ты -
единственное, что у меня есть.
Однажды я решил подшутить над Магистром. Я хотел просто попугать его.
Раз уж он так трясся за мою шкуру, что ж, я пощекочу ему нервы. Помню, я
стоял посередине бетонного моста через железнодорожные пути, и ни с того
ни с сего у меня возникло непреодолимое желание спрыгнуть вниз. Оно было
настолько внезапным и сильным, что чувство самосохранения просто не успело
сработать. Я уже перевалился через перила - и только тут Магистр, которого
моя выходка застала врасплох, пришел в себя. Надо отдать должное его
реакции, она оказалась молниеносной. Он рванул мое тело в противоположную
сторону, и оно упало на изъеденный дождями бетон моста. В тот раз я
избежал неминуемой смерти, но не избавился от жгучего желания умереть,
неожиданно открывшегося мне во всей своей наготе.
В конце концов это стало целью и смыслом моей жизни. Покончить со
своим бездарным существованием - что может быть более разумным и
необходимым? Я взрезал себе вены бритвенным лезвием, я травился кухонным
газом и димедролом. Однако всякий раз, когда я слишком близко приближался
к последней черте, Магистр силой останавливал меня. Под его неусыпной и
надежной опекой я совершенно утратил всякое чувство самосохранения. Я
постоянно играл со смертью и наслаждался ни с чем не сравнимым ощущением
ее близости, как вы, быть может, наслаждаетесь близостью с любимой
женщиной.
С той же страстью, с какой я стремился к смерти, Магистр жаждал
бессмертия. Это чисто фрейдистское сочетание прямо противоположных
устремлений неожиданным образом придало мне устойчивости и душевной
уравновешенности, какой я не знал никогда раньше.
Пользуясь моим телом как своим собственным, Магистр не мог не
передать и мне хотя бы небольшую частичку своих сверхъестественных знаний.
Он научил меня некоторым простеньким заклинаниям, таким как заклинание для
снятия замков и для разрешения любых уз, в том числе брачных, заклинание
для насылания порчи и тому подобные. Особенное удовольствие доставляло мне
заклинание, дающее возможность летать по воздуху, и, хотя самостоятельно,
без помощи Магистра, мне удавалось оторваться от земли самое большее на
несколько мгновений, это было просто восхитительно. За то, что Магистр
поделился со мной этим заклинанием, я готов был многое простить ему и,
даже понимая, что им руководили прежде всего корыстные интересы, был
искренне ему благодарен.
Когда Магистр был в хорошем настроении, он любил рассказывать о том,
кем он был раньше, до несчастного случая в своей алхимической лаборатории.
Что это был за случай, я мог только догадываться, - возможно, взрыв
от неосторожной химической реакции, стоившей Магистру жизни?
1 2 3 4 5