– Железо является наиболее распространенным микроэлементом в организме и одним из двух наиболее часто встречающихся в природе. В то же время в виде свободного иона оно очень токсично, а поэтому всегда находится в связанном состоянии и защищено белковой оболочкой… Теперь смотрите, что получается. С одной стороны, в крови нашего подопечного железа почти не осталось, отсюда – все типичные проявления железодефицитной анемии: бледность, сердцебиение, одышка, сухость кожи, ломкость ногтей, выпадение волос. С другой стороны, наблюдается избыток железа в виде свободных ионов, идет сильнейшая интоксикация организма. Конечно, все анализы проведены в полевых условиях, в мини-лаборатории… – Он вдруг замолчал и поднялся.
Семен Никифорович обернулся. Перед ним стоял молодой подтянутый майор.
– Академик ждет вас, генерал, – козырнул он.
Академик оказался низеньким, сухоньким старичком с зализанной на сторону серебристой челкой на узкой, бледной голове, в штатском костюме, с мелкими, быстрыми движениями…
– Вы сами видели его? – спросил он и очень огорчился, узнав, что Семен Никофорович сам на болоте не был. – Я бы мизинец отдал, чтобы побывать там.
Семен Никифорович ничего не сказал. После известий о предательстве Шустрова и о том, что случилось с его штабом, он чувствовал себя глубоким стариком. Словно бы кто-то выкачал из него жизненные силы.
Академик между тем продолжал:
– Ваш зять весьма предусмотрительно снабдил нас фотографиями. Весьма предусмотрительно. Но теперь вы уже вряд ли чем способны помочь. Это дело ученых. Да вы и беды наделать можете. Вот как с этими вашими инсектицидами. Ну кто, скажите на милость, надоумил вас опыливать болота инсектицидами? Не посоветовавшись! Ай, как неосторожно! В результате мы имеем дополнительную головную боль.
Семен Никифорович не стал уточнять, что приказ опыливать болота инсектицидами отдал не он. Он поглядел на детскую челку с бешенством. Академик вызывал у него острейшую антипатию.
– Головную боль мы имеем в результате ваших дьявольских экспериментов!
Академик засмеялся – как будто кузнечик застрекотал.
– Вы наделяете нас инфернальными чертами, Семен Никифорович. На самом деле все гораздо проще. Можно сказать, будничней. Это не более чем трагическая цепь случайных совпадений. Я слышал, ваши болота богаты бурым железняком… Ну кто бы тогда, в конце шестидесятых, мог предположить?…Теперь уже многое не секрет. В истории нашей космонавтики бывали весьма презабавные, если уместно так выразиться, случаи… – Он улыбнулся, словно забавные случаи в истории космонавтики доставляли ему физиологическое удовольствие. – Вот возьмите Марс… Что и говорить, он нам дорого обошелся. А что толку? Почти все сделали американцы. Это было время больших поражений. И большой лжи. Но были, конечно, и у нас успехи. Все же мы первые совершили мягкую посадку на поверхность Марса, да. Или возьмите этот проект, – он кивнул ручкой на снимки: – Ведь это уму непостижимо! Американцы только сейчас всерьез задумались об «оживлении» Марса, а мы занимались этим уже в конце шестидесятых. Говорил академик не без вдохновения, но Семен Никифорович слушал его рассеянно…
– Это был сверхсекретный проект, и даже сейчас о нем мало кто знает. Мы работали совместно с лабораторией по разработке биологических видов оружия. Нашими советскими биологами были созданы генетически модифицированные земные микробы, из тех, что привыкли жить в экстремальных условиях. Железобактерии, получающие энергию за счет восстановления металлов. Их-то мы и планировали запустить на Марс. Атмосфера Марса состоит из углекислого газа, озона в ней нет, и на поверхность падает мощный поток ультрафиолетового излучения. Жить там, можете мне поверить, весьма неуютно: сухо, очень холодно и мало света. Перед нашими маленькими друзьями стояла непростая задача – насытить атмосферу кислородом и извлечь из марсианского грунта углекислый газ и азот. Уже потом, на подготовленную таким образом почву, мы планировали пересадить генетически модифицированные земные лишайники, деревья, насекомых…
– …людей, – язвительно добавил Семен Никифорович.
– Как, как вы сказали? – не сразу расслышал академик. – Да вы, генерал, шутник!…
– Я одно не могу понять, – проговорил он, – зачем это было нужно?
– А приоритет?
– И теперь этот ваш приоритет лежит у меня на болоте и плодит комара. И никакой дуст его не берет.
– А вот это совершенно верно! – поднял палец вверх академик. – Традиционные инсектициды нашему комарику нипочем. Даже, напротив, служат ему питательной средой. Подтверждено лабораторными испытаниями.
– И что прикажете теперь с ним делать?
– Ничего, дорогой генерал. Со временем он сам вымрет. От голода. Сейчас главное – прекратить размножение железобактерий. Честно говоря, я плохо представляю себе, как это сделать. Не забывайте, что они были созданы для преобразования целой планеты, причем гораздо более суровой, чем наша ласковая старушка Земля. У них нет никаких естественных врагов, и размножаются они с чудовищной скоростью. При этом учтите, что вся их жизнедеятельность построена на восстановлении металлов, прежде всего железа. А железо – важный строительный материал любого растения, любого организма. Вы уже видели, как воздействуют железобактерии на человека. Вот почему важно как можно скорее найти «Зонд» и изолировать его. Возможно, нам придется забетонировать болота. Я уже говорил с Москвой. В самом скором времени сюда будут посланы грузовые вертолеты.
– Что же вы, сволочи, делаете? – с горечью сказал Семен Никифорович.
1 2 3 4 5 6 7