Но ситуация именно такова. Танкеры союзников тонут едва ли не каждый день. Черт возьми, в море уже нельзя забросить крючок на марлина, не попав при этом в рубку подводной лодки! — Хемингуэй улыбнулся.
Посол потер пальцами щеки.
— И что же твоя «Преступная лавочка»... или «Хитрое дело»... называй, как хочешь... намерено противопоставить подлодкам, Эрнест?
Хемингуэй пожал плечами.
— Я не склонен преувеличивать свои возможности, Спруилл, но у меня есть яхта «Пилар», тридцативосьмифутовая красотка с дизельной тягой. Я приобрел ее в тридцать четвертом. Два двигателя, основной и вспомогательный. Если у нас появится информация о немецких субмаринах, я мог бы выходить в море и проверять ее. У меня отличный экипаж.
— Эрнест, — вмешался Боб Джойс. — Расскажи послу о разведывательной сети, которую ты организовал в Испании.
Хемингуэй вновь пожал плечами, как бы из скромности.
Я знал из досье, что, когда Хемингуэй говорит о подобных вещах, ни о какой скромности не может быть и речи.
— Ничего особенного, Спруилл. В тридцать седьмом я был в Мадриде и помог наладить работу частной разведывательной организации. Около двадцати агентов, действовавших на постоянной основе, и примерно вдвое больше людей, поставлявших информацию от случая к случаю. Нам удалось добыть кое-какие полезные сведения. Да, все это были любители, но если бы нас разоблачили, немедленно расстреляли бы.
Я заметил, что при этих словах голос Хемингуэя стал более пронзительным и отрывистым. Возможно, так случалось всякий раз, когда он лгал.
Браден слушал, кивая.
— С кем ты намерен работать на Кубе, Эрнест? Эллис говорил о каком-то священнике.
Хемингуэй вновь просиял.
— Дон Андрее Унтзайн. Мой добрый друг. Когда-нибудь он станет епископом. Он служил в испанской правительственной армии пулеметчиком. Дону Андресу нет никакой разницы, пристрелить ли нациста или отпустить ему грехи. Пожалуй, при случае он сделает и то и другое.
Я старался ничем не выразить своих чувств, хотя в это мгновение Хемингуэй стоял ко мне спиной. Выдавать имена своих агентов в разговоре с посторонними, даже если тебя об этом не просят — верх глупости и непрофессионализма.
Посол Браден, казалось, был одновременно изумлен и доволен.
— Кто еще?
Хемингуэй широко развел руками.
— У меня на Кубе десятки надежных людей, Спруилл.
Сотни. Официанты, шлюхи, газетчики, игроки хай-алай, рыбаки, которые еженедельно встречаются с немецкими подлодками, испанские аристократы, которые были бы счастливы разогнать свору мерзавцев, вынудивших их эмигрировать... все они будут рады принять участие в игре и дать отпор нацистским крысам, которые хлынули на берег, словно устричная икра.
Посол сцепил пальцы:
, — Сколько это нам будет стоить?
Хемингуэй улыбнулся:
— Ни гроша, господин посол. Это будет самая дешевая контрразведывательная организация, которой когда-либо располагали Штаты. Я возьму на себя все расходы. Вероятно, нам потребуется ручное оружие и другие мелочи... может быть, радиостанции или оборудование для «Пилар», если мы воспользуемся ею... но все остальное будет делаться на добровольной основе либо оплачиваться из моего кармана.
Браден выпятил губы и постучал кончиками пальцев по столу.
Хемингуэй налег на стол посла. Я увидел шрам на его левом локте и обратил внимание на то, какие мощные и волосатые у него предплечья. Мне было трудно поверить, что это руки автора романов.
— Господин посол, — негромко заговорил Хемингуэй, — я верю в свой замысел. Это серьезный план. Я не только готов нести основное бремя расходов, но и отказался от приглашения в Голливуд, чтобы писать там сценарий этого дурацкого кино-сериала «Марш времен» о «Летучих тиграх» в Бирме. Две недели работы, сто пятьдесят тысяч долларов. Но я сказал им «нет», поскольку считаю, что «Хитрое дело» намного важнее.
Браден посмотрел снизу вверх на нависшего над ним гиганта.
— Понимаю, Эрнест, — мягким голосом произнес он. — Мы тоже считаем, что это важное дело. Чтобы получить разрешение, я должен переговорить с кубинским премьер-министром, но это чистая формальность. Госдепартамент и ФБР уже одобрили твой план.
Хемингуэй кивнул, улыбнулся и сел в свое кресло.
— Отлично, — сказал он. — Отлично.
— Но есть два условия, — произнес Браден, вновь заглядывая в бумаги на своем столе, как будто эти условия были напечатаны там.
— Как скажете, — отозвался Хемингуэй, удобно откидываясь на спинку кресла.
— Во-первых, — заговорил Браден, — ты будешь посылать мне донесения. Они могут быть короткими, но должны поступать еженедельно. Боб и Эллис устроят так, чтобы ты встречался с ними с глазу на глаз... так, чтобы вас никто не видел.
— В моем кабинете на четвертом этаже есть запасной выход, Эрнест. Ты можешь входить через магазин на углу, и никто не будет знать, что ты находишься в посольстве.
— Прекрасно, — ответил Хемингуэй. — Можно считать, что мы уладили это.
Браден кивнул.
— Во-вторых, — негромко сказал он, — тебе придется взять в свою команду господина Лукаса.
— Вот как? — Все еще улыбаясь, Хемингуэй посмотрел на меня ледяным пронизывающим взглядом. — Это еще зачем?
— Джо консультирует Госдепартамент по вопросам контрразведки, — объяснил Браден. — Он прекрасный практический работник. Я встречался с ним в Колумбии, Эрнест. Он был очень полезен там.
Хемингуэй продолжал буравить меня взглядом.
— И чем же он может оказаться полезен «здесь», Спруилл? — Не дождавшись ответа посла, Хемингуэй обратился ко мне:
— Вам знакома Куба, господин Лукас?
— Нет, — ответил я.
— Бывали здесь когда-нибудь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28