длинношеие, чаще всего белокурые, с невыразительными чертами лица.
Вдруг он остановился. Возможно, узнал адвоката, которого ему, очевидно, показали на улице. Как знать! А возможно, видел Лурса в его собственном доме, раз...
Побледнев как мертвец, напрягшись всем телом, юноша бросал вокруг растерянные взгляды, словно искал помощи.
А Лурса вдруг заметил, что уже вошел в роль, даже свирепо вращает глазами!
- Что вы... Что вам...
И не смог докончить фразы. У мальчишки перехватило дыхание. Лурса видел, как судорожно заходил кадык над небесно-голубым галстуком.
Старик Жорж удивленно поднял голову.
- Дайте-ка мне книгу, молодой человек!
- Какую книгу, мсье?
- Любую. Какая вам понравится...
- Покажите мсье последние новинки! - счел необходимым вмешаться хозяин.
Мальчишка засуетился и только чудом не свалил на пол стопку книг. Он действительно был совсем мальчишка! Ему и девятнадцати не было, вернее всего, семнадцать. Худенький, как до времени выросший цыпленок. Настоящий петушок, который мнит себя солидным петухом.
Значит, это он, сидя за рулем машины...
Лурса что-то проворчал себе в усы. Он злился на себя за то, что думает обо всех этих вещах, даже за то, что интересуется ими. Почти двадцать лет он продержался молодцом и вдруг из-за какой-то дурацкой истории...
- Ладно! Давайте эту! Заворачивать не стоит. Говорил он сухим, злобным тоном.
- Сколько с меня?
- Восемнадцать франков, мсье. Сейчас я вам дам суперобложку.
- Не стоит.
Выйдя из магазина, он сунул книжку в карман и почувствовал жажду. Он с трудом узнавал улицу Алье, а ведь в Мулене она считалась главной. К примеру, возле лавки оружейника, которая ничуть не изменилась, вырос огромный "Магазин стандартных цен" с нестерпимо яркими фонарями, выплеснувший избыток товаров даже на тротуар, а в самом магазине на полках рядом с сырами лежали ткани и стояли патефоны.
Чуть дальше, там, где улица незаметно шла под уклон, над тремя витринами, выложенными мрамором, он прочел: "Колбасная Дайа".
Этот Дайа тоже бывал в его доме с Доссеном и всей их шайкой.
Может быть, среди тех, кто суетится у прилавка колбасной, находится сейчас и Дайа-сын? Продавщицы, все в белом, очень молоденькие, носились взад и вперед с непостижимой быстротой... Вон какой-то человек в тиковом пиджачке в полоску и в белом фартуке... Да нет же! Этому рыжеватому детине без шеи на вид лет сорок... Может быть, другой рыжий, одетый точно так же, как и первый, тот, что рубит от куска мяса котлеты?
Магазин, очевидно, процветал, и Лурса удивился, как такой небольшой городок способен поглотить столько колбасных и мясных изделий.
В каком баре, сказал Дюкуп, они встречались? Лурса не записал названия. Помнил только, что это неподалеку от рынка, и углубился в узкие улочки мрачного квартала.
"Боксинг-бар"! Именно он! Небольшое решетчатое окно украшали незатейливые занавесочки в деревенском стиле. Совсем маленькое помещение, два коричневых столика и с полдюжины стульев, высокая стойка.
В баре было пусто. Шагая тяжело, по-медвежьи, Лурса хмуро и подозрительно разглядывал фотографии артистов и боксеров, приклеенные прямо к стеклу зеркала, слишком высокие табуреты, смеситель для приготовления коктейлей.
Наконец за стойкой появился человек, словно выскочил из театрального люка, да, пожалуй, так оно и было: чтобы войти сюда из соседней комнаты, приходилось нагибаться и пролезать в узкое отверстие.
Был он в белой куртке, дожевывал что-то на ходу и, неприветливо поглядев на адвоката, прогремел, схватив салфетку:
- Что угодно?
Знал ли он Лурса? Был ли он в курсе дела? Несомненно.
Несомненно также, что это явно подозрительная личность, очевидно, бывший боксер или ярмарочный борец, о чем свидетельствовал перебитый нос и какой-то чересчур плоский лоб.
- Есть у вас красное вино?
По-прежнему усердно двигая челюстями, боксер взял бутылку, поднес ее к свету, чтобы посмотреть, сколько осталось вина, и наконец с равнодушным видом налил клиенту. Вино на вкус отдавало пробкой. Лурса не завел разговора, не задал ни одного вопроса. Так он и удалился, прошел быстрым шагом мрачный квартал и вернулся домой в убийственном настроении.
Он сам не помнил, как поднялся по лестнице и очутился на втором этаже. Он зажег карманный фонарик, чтобы осветить себе путь, и тут только, почувствовав в кармане какую-то постороннюю тяжесть, сообразил, что это книга.
- Идиот! - буркнул он вслух.
Ему не терпелось как можно скорее очутиться в своем углу, запереть на ключ обитую клеенкой дверь...
На пороге кабинета он нахмурил брови и спросил:
- Что это вы здесь делаете?
Бедный комиссар Бине! Никак он не ждал подобного приема. Он испуганно поднялся, согнулся в три погибели, рассыпался в извинениях. Сюда, в кабинет, его привела Жозефина, когда еще не стемнело. И ушла, бросив на произвол судьбы, а комиссар так и остался сидеть здесь, держа на коленях шляпу, сначала в сумерках, потом в полном мраке.
- Я считал, что обязан поставить вас в известность. Особенно учитывая, что все произошло у вас в доме...
Но Лурса уже снова вступил во владение своим кабинетом, своей печуркой, своим бургундским, своими сигаретами, заполняя все своим собственным запахом.
- Ну, что вы такое обнаружили? Не угодно ли?
- Не откажусь.
Тут он явно промахнулся, потому что Лурса предложил бургундского только из вежливости и сейчас тщетно рыскал по кабинету в поисках второго стакана.
Бине поспешил заверить:
- Я только так сказал... Ради Бога, не беспокойтесь...
Но для Лурса это было делом чести, он решил во что бы то ни стало отыскать стакан, хотя бы даже пришлось идти в столовую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53