Коробку из-под обуви, вновь перевязанную ленточкой, поставил на письменный стол.
Следователь - это было очевидно - нуждался в том, чтобы успокоиться. Он дошел до крайнего нервного истощения.
- Может, примешь чего-нибудь крепенького?
По тому, как Шабо при этих словах взглянул на дверь, Мегрэ понял, что он перестал принимать спиртное по настоянию своей мамаши.
- Лучше не надо.
- Как знаешь.
Несмотря на довольно теплый день, в камине все равно пылал огонь, комиссару стало слишком жарко, и он был вынужден отодвинуться от очага.
- Что ты об этом думаешь?
- О чем?
- О том, что он сделал. Почему, если он не был виновен...
- Ты разве не читал его письма?
Шабо уронил голову.
- Вчера комиссар Ферон ворвался в жилище Луизы, допрашивал её, потащил в участок, продержал целую ночь в кутузке.
- Он действовал самовольно: я таких указаний не давал.
- Знаю. Но дело-то все равно сделано. Сегодня утром Ален поспешил увидеться с Луизой и обо всем узнал.
- Не вижу, в чем это меняет общую картину.
Неправда, все-то он прекрасно чувствовал, но не желал в том признаваться.
- Ты думаешь, что из-за того, что?..
- Полагаю, что этого было предостаточно. Завтра весь город был бы в курсе. Ферон, вероятно, продолжал бы терзать девушку, и в конечном счете её осудили бы за проституцию.
- Да, он поступил неосторожно. Но это не резон, чтобы лишать себя жизни.
- Все зависит от конкретной личности.
- Ты убежден в его невиновности?
- А ты?
- Думаю, что все сочтут его убийцей и будут этим удовлетворены.
Мегрэ с удивлением глянул на Шабо.
- Неужто ты хочешь сказать, что собираешься закрыть это дело?
- Не знаю. Ничего больше не знаю.
- Помнишь, что сказал нам Ален?
- В связи с чем?
- А том, что у сумасшедшего своя логика. Помутившийся рассудком, проживший всю жизнь так, что никто не заметил его болезни, не начинает убивать просто так, с бухты-барахты, без всякой на то причины. Нужно по меньшей мере какое-то событие, которое его спровоцировало бы на этот шаг. Нужна причина, которая в глазах здравомыслящего человека не выглядит основанием для убийства, но для того, у кого не все в порядке с головой, она более чем достаточна.
Первая жертва - Робер де Курсон, и на мой взгляд, именно она имеет первостепенное значение, поскольку только это убийство может послужить для нас путеводной нитью.
Кстати, и слухи в обществе тоже не возникают на пустом месте.
- Ты полагаешься на оценки уличного сброда?
- Толпа, бывает, ошибается, в проявлением своих настроений. И тем не менее, почти всегда - а я имел возможность констатировать это в течение ряда лет - существует серьезное основание для возникновения там определенных взглядов. Я бы сказал так: толпе присущ некий инстинкт...
- Иначе говоря, это Ален...
- Я не о том. Когда был убит Робер де Курсон, население увидело какую-то связь между двумя домами на улице Рабле, и в тот момент ещё не вставал вопрос о каком-либо помешательстве. Убийство де Курсона отнюдь не обязательно явилось результатом действий кого-то с помраченным сознанием или маньяка. Вполне могли иметь место убедительные причины для некоего лица, чтобы оно приняло решение устранить де Курсона или же совершило этот поступок в приступе буйного гнева.
- Продолжай.
Шабо более не сопротивлялся. Сейчас Мегрэ мог бы выложить ему что угодно, и он одобрил бы его точку зрения. Над ним довлело впечатление, что в этот момент рушились его жизнь и карьера.
- Мне известно не более, чем тебе. Затем последовали одно за другим два других преступления, оба ничем не мотивированные, оба исполненные в одном и том же ключе, как если бы убийца стремился подчеркнуть, что речь шла об одном и том же единственном виновном.
- Я полагал, что преступники в общем-то придерживаются одного, свойственного каждому из них метода.
- Я задаюсь вопросом, почему он так спешил?
- Спешил в чем?
- Снова кого-то уничтожить. Затем ещё раз. Будто очень старался укоренить в мнении людей мысль о некоем свихнувшемся типе, рыскающем по улицам города.
На сей раз Шабо вскинул голову.
- Ты хочешь сказать, что он никоим образом не спятил?
- Не обязательно.
- И что тогда?
- Это вопрос, который я, к моему сожалению, не успел всесторонне обсудить с Аленом Верну. Но в моей памяти застряло то немногое, о чем он успел нам рассказать. Даже сумасшедший не обязательно действует как таковой.
- Это очевидно. Иначе их больше гуляло бы на свободе.
- Вовсе не неизбежен также - a priori - и тезис о том, что раз он безумен, то и убивает поэтому.
- Я потерял канву твоих рассуждений. И все же: каков вывод?
- У меня его нет.
Оба вздрогнули, услышав трель телефонного звонка. Шабо снял с рычага трубку, постарался собраться с силами, изменить голос.
- Да, мадам. Он здесь. Сейчас позову его.
И обращаясь к Мегрэ:
- Твоя супруга.
Она заговорила на том конце провода:
- Это ты? Я не побеспокоила тебя во время обеда? Вы все ещё за столом?
- Нет.
Было бесполезно сообщать ей, что он ещё даже и не садился за него.
- Полчаса назад звонил твой начальник и спрашивал, наверняка ли ты приедешь завтра утром. Я не знала, как ему ответить, поскольку когда мы разговаривали сегодня утром, ты не был столь уж категоричен на этот счет. Он просил при случае сообщить тебе, что дочка уж и не знаю какого там сенатора исчезла пару дней назад. Этого ещё нет в прессе, но много шансов, что шума будет предостаточно. Ты знаешь, о ком я говорю?
- Нет.
- Он мне назвал фамилию, но я её позабыла.
- Другими словами, он хочет, чтобы я обязательно вернулся?
- Он так прямо не говорил. Но я, однако, поняла, что он был бы рад, если бы ты лично занялся этим делом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44