- Вы Хуберт Ван Хутте?
Тот, человек более молчаливый или же более недоверчивый, чем его брат, ограничился легким наклоном головы.
- В эту ночь вы ходили на танцы?
- А что, нельзя?
У него был менее заметный акцент. Оба полицейских, оставаясь на набережной, были вынуждены говорить с ним снизу вверх, задрав подбородок.
- Где именно вы были?
- Недалеко от площади Бастилии. Есть там такая узкая улочка, где этих танцевальных заведений с полдюжины. То, где я веселился, называется "У Леона".
- Вам оно было знакомо и раньше?
- Да, неоднократно бывал там.
- Следовательно, вы ничего не знаете о том, что тут произошло?
- Только то, что успел сообщить брат.
Из медной трубы на палубе шел дым. Жена владельца баржи с ребенком вошла в каюту, и оттуда до комиссара и инспектора доносились кухонные запахи.
- Когда мы можем отправиться в путь?
- Вероятно, сегодня после обеда. Как только следователь оформит надлежащим образом протокол допроса вашего брата.
Хуберт Ван Хутте был, как и его родственник, хорошо вымыт, отлично причесан, отличался розовой кожей и очень светлыми волосами.
Чуть позже Мегрэ и Лапуэнт пересекли набережную Селестэн и на углу улицы Аве-Мария заметили бистро по вывеской "Маленький Турин". Хозяин, засучив рукава, стоял на пороге. Внутри не было ни души.
- Можно войти?
Тот посторонился, немало удивившись, что в его забегаловку пожаловали такие солидные люди. Зальчик бистро был совсем крошечным, в нем, помимо стойки, едва умещалось три столика для посетителей. Стены были выкрашены в бледно-розовый цвет. С потолка свисали круги колбасы, мортаделла*, странного вида желтоватые ломти сыра, напоминавшие формой вздувшиеся бурдюки.
___
* Мортаделла: сорт сырокопченой свиной колбасы.
- Что желаете?
- Вина.
- Кьянти*?
___
* Кьянти: очень распространенное итальянское красное вино.
Под него была отведена целая полка, заставленная фигуристыми бутылями в специальных соломенных оплетках, но патрон, сунув руку под прилавок, извлек оттуда заветную бутылочку и наполнил из неё рюмку, не переставая окидывать клиентов полным любопытства взглядом.
- Вам известен клошар по кличке Тубиб?
- Как он там? Надеюсь, не помер?
Получилось, что Мегрэ разом перескочил слухом с фламандского акцента на итальянский, а глазом - от невозмутимости Жефа Ван Хутте и его брата Хуберта к пылкой жестикуляции хозяина бара.
- А вы уже в курсе событий? - поинтересовался комиссар.
- Знаю, что в эту ночь с ним что-то приключилось.
- Кто вам сказал?
- Другой бомж, сегодня утром.
- И что именно он сообщил?
- Что была большая суматоха у моста Мари, и Тубиба увезли на "скорой".
- И все?
- Вроде бы его вытащили из воды речники...
- Тубиб покупал вино у вас?
- Частенько.
- Пил помногу?
- Порядка двух литров в день. Когда у него водились деньги...
- А как он их добывал?
- Да как все они... Где-то пособит при погрузке или разгрузке на Аллях или в другом месте. Или расхаживал с панно-рекламой по улицам. Ему я охотно давал и в кредит.
- Почему?
- Потому что он не был бродягой сродни прочим. Он спас мою жену...
Та суетилась неподалеку на кухне, - почти столь же полная, как и Леа, но куда более энергичная и сноровистая.
- Ты не обо мне тут байки сказываешь?
- Да вот говорю, что Тубиб...
Она тут же вдвинулась в зал, вытирая руки о передник.
- Это правда, что кто-то пытался его укокошить? Вы из полиции? Думаете, выкарабкается?
- Еще не ясно, - уклончиво ответил Мегрэ. - А от чего это он вас спас?
- Эх, если бы вы меня видели всего пару лет назад, то ни за что бы не узнали. Вся была покрыта экземой, лицо красное-красное, как у куска свежего мяса на прилавке. И длилось это много месяцев. В диспансере чего только не прописывали, давали различные мази, настолько дурно пахнувшие, что мне самой становилось от них не по себе. И ничего не помогало. Мне, можно так сказать, и поесть то ничего не позволяли, правда, и аппетита тогда вовсе не было. И уколы шлепали разные...
Муж слушал её, поддакивая.
- Но как-то раз Тубиб сидел вон там, видите, в уголочке, рядом с дверью, а я жаловалась на болезнь зеленщице и вдруг почувствовала, что тот этак странно смотрит на меня. А чуть попозже и говорит, причем тем же самым голосом, как будто заказывает стаканчик винца:
- Кажется, я смогу вас вылечить.
И я брякнула, а доктор ли он. Тубиб улыбнулся.
- Никто не лишал меня права на медицинскую практику, - тихо произнес он при этом.
- Он выписал вам рецепт?
- Нет. Попросил дать ему немного денег, двести франков, если точно припоминаю, и сам отправился к фармацевту разыскивать разные там порошочки.
- Принимайте до еды по одному, растворив в теплой воде. А утром и вечером обязательно обмывайтесь очень сильно посоленой водой.
Хотите верьте, хотите нет, но спустя два месяца моя кожа стала такой, как вы её видите в настоящее время.
- Он лечил и других, не только вас?
- Вот этого я не знаю. Тубиб не был разговорчивым человеком.
- А сюда он заходил ежедневно?
- Почти, чтобы отовариться своими двумя литрами.
- И всегда один? Видели ли вы его когда-нибудь в сопровождении кого-либо или нескольких незнакомых вам лиц?
- Нет...
- Не раскрыл ли он вам свою настоящую фамилию и не говорил ли, где проживал ранее?
- Мне известно только, что у него есть дочка. У нас с мужем тоже девочка, сейчас она в школе. И вот однажды, когда она взглянула на него с любопытством, он сказал:
- Не бойся... У меня тоже есть малышка...
Не удивлялся ли все это время Лапуэнт тому, что Мегрэ придавал столь большое значение истории с каким-то клошаром? Ведь в прессе это пройдет как краткое, на несколько строе, сообщение о происшествии, не более.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36