Впрочем, если верить Раулю, и у отца иногда возникала потребность совершить тайком вылазку в публичный дом на улице Сен-Сюльпис.— Рауль, умоляю, перестань свистеть!— Если тебе мешает, чего же ты раньше не сказал?Вот, вероятно, в какой-то степени ответ на его вопрос.Почему раньше не сказал? Да чтобы не раздражать брата. Чтобы тот не подумал, что он строит из себя хозяина.От неуверенности. Вот и на него, Франсуа, точно так же злятся, почему он не замолчит.— А Буссу все нет, — пробормотал Франсуа, чтобы сменить направление мыслей.— Уже недолго ждать. Сейчас он, наверно, пьет первую кружку в «Селекте» и скоро явится.— Ну как, мадмуазель Берта, ничего не пропало?— Нет, но я обнаружила одну странную вещь. Взгляните, например, на это письмо. Видите, по углам у него дырочки, как от кнопок. Я совершенно точно его не прикнопливала. И оно не единственное. Таких уже набралось с десяток.— Откладывайте их, пожалуйста, в сторону.— Я так и делаю, но пока еще не все просмотрела, так что могут оказаться и другие.Наконец-то! В дверях появился толстяк Буссу, и у присутствующих, Бог весть почему, сразу отлегло от сердца, словно он принес разрешение всех проблем.— Пойдемте, Фердинан, ко мне в кабинет.— Есть новости, шеф?По утрам Буссу бывал совершенно пришибленный и оживал лишь после четырех-пяти кружек пива.— Ночью в редакции шарили.— Надо думать, полиция.— Мадмуазель Берта проверяет, не пропало ли чего-нибудь из досье. На некоторых документах обнаружены по углам дырочки от кнопок.— Прикалывали, чтобы переснять.— Вот и я так решил.— Сделать это здесь они не могли: у них не было нужного оборудования; значит, приходили самое меньшее дважды. Что говорит ночной сторож?— Я ему звонил. Утверждает, что ничего не видел и не слышал.— Полицейские посоветовали ему помалкивать.— Управляющий держался крайне холодно. Возможно, я ошибаюсь, но у меня впечатление, что он ждал моего визита и был наготове. И наконец, Шартье не вернулся.— А куда он отправился?— В Отейль. В девять он должен был попытаться встретиться с подрядчиком Жеромом Бутийе.— Ну да, я же сам писал статью. Понятно.— Сейчас одиннадцать тридцать, Буссу выбил трубку о каблук. Сегодня он казался куда более вялым и поникшим, чем обычно по утрам.Поднявшись, он со вздохом нахлобучил на голову шляпу и заметил:— Да, пахнет жареным…— Как, Фердинан! Вы уходите?— Пойду выпью кружечку на террасе «Селекта». Если я вам понадоблюсь…— Но тираж-то они не арестовали!— Не такие они дураки!Глядя в спину Буссу, Франсуа поймал себя на том, что вид уходящего производит на него странное впечатление. На миг он даже задумался: кто же его главный редактор — предатель, пришедший разнюхать, что и как, или трус, смывающийся, чуть только запахло дракой?Рауль снова принялся машинально насвистывать и с любопытством поглядывал на брата. Может быть, он вправду надеется увидеть, как сожрут укротителя? А может, все это лишь мерещится Франсуа?— Мадмуазель Берта, соедините меня с Пресбургской!Ответила служанка и сообщила, что мадам принимает ванну, но сейчас возьмет трубку.— Знаешь, давай пообедаем вместе. Как хочешь — чтобы через часок я заехал за тобой или дойдешь до «Фуке» пешком?— Лучше заезжай. — Вивиана стала ленивой, вероятно, оттого, что прежде ей приходилось много ходить по панели. — Что мне надеть? Какая погода?Франсуа как-то не обратил внимания на погоду. Пришлось сквозь жалюзи выглянуть в окошко.— Облака, но думаю, дождя не будет.— Надену тогда платье в цветочек.
Рауль сидел с бутылкой в руке и все так же смотрел на брата. Впервые эта бутылка, с которой Рауль не расставался, вызвала у Франсуа такое же отвращение, как и у м-ль Берты.— Что мне делать? — поинтересовался Рауль.— Что хочешь.— Тогда как ни в чем не бывало возьмусь за подсчет гонораров.— Давай. Глава 5 Франсуа и Вивиана обедали на террасе у Фуке. Солнце было густого желтого цвета, в воздухе ощущалась какая-то тяжесть. Всякий раз, когда по свистку регулировщика на Елисейских полях замирал двусторонний поток машин, Франсуа машинально бросал взгляд на террасу ресторана «Селект».— Ждешь кого-нибудь? — поинтересовалась Вивиана.— Нет. В общем, никого.Выйдя из редакции, он заглянул в «Селект», и бармен сообщил:— Господин Буссу заходил, выпил на ходу кружку пива, но уже давненько, еще не было одиннадцати. Ему что-нибудь передать, когда он придет?Чего ради? Вероятнее всего, Буссу не появится.— Благодарю, Жан. На всякий случай, я обедаю напротив.Может быть, Буссу решил, что с минуты на минуту нагрянет полиция арестовать Франсуа, и предпочел не присутствовать при этом? Как-то раз они откровенно говорили, и Фердинан признался: «Для друга я готов сделать все, кроме двух вещей: навестить его в больнице и присутствовать на его похоронах. На это я просто физически не способен».Взглянув на Вивиану, Франсуа поразился, как она свыклась с новым образом жизни. За соседними столиками сидели несколько признанных парижских красавиц, не говоря уж о театральных актрисах и кинозвездах. Но и среди них Вивиана выделяется непринужденностью и даже изысканностью. И еще Франсуа обратил внимание, что она сменила прическу: теперь у нее сзади открылась шея, которой он до сих пор, можно сказать, не видел. Когда принесли закуску, Франсуа, любуясь этой белой и нежной шеей, задумчиво спросил:— Ты была очень бедна?— Неужели ты думаешь, что я оказалась бы там, где ты меня нашел, если бы не была бедной? — ответила после секундного замешательства Вивиана, изумленно глядя на него.— Но ты могла бы заняться чем-нибудь другим, например поступить работать в мастерскую или универсальный магазин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52