Доктор в нетерпении суетился за спиной Мегрэ:
– Заключение писать на ваше имя? По какому адресу?
– Гостиница «Луара».
Следователь и письмоводитель молчали, глядя куда-то в сторону. Мегрэ в поисках выхода ошибся дверью и оказался в школьном классе среди парт.
Здесь было очень прохладно, и комиссар на минуту задержался около цветных картин, изображавших жатву, ферму зимой и городской рынок.
На полочке, по возрастающей, стояли меры веса и объема из дерева, олова и железа.
Комиссар вытер пот. Выходя из класса, он встретил инспектора неверской полиции, который его разыскивал.
– Прекрасно! Вот и вы! Наконец-то я смогу уехать в Гренобль к жене. Представляете, вчера утром, когда я собирался отправиться в отпуск, мне позвонили…
– Вы что-нибудь обнаружили?
– Абсолютно ничего… Сами увидите, это совершенно невероятное дело. Если вы согласитесь со мной поужинать, я расскажу вам обо всех деталях, если так можно выразиться. Ничего не украли. Никто ничего не видел и не слышал.
Придется как следует поломать голову, чтобы понять, почему этого типа убили. Есть, правда, одна зацепка, хотя она вряд ли что-нибудь даст. Когда он останавливался в гостинице «Луара», он называл себя господином Клеманом, орлеанским рантье.
– Давайте выпьем аперитив, – предложил Мегрэ.
Он вспомнил заманчивую террасу, еще недавно показавшуюся ему спасительным пристанищем.
Однако, очутившись за столиком перед стаканом, наполненным до половины, он не испытал предвкушаемого удовольствия.
– На редкость безнадежное дело! – вздыхал его собеседник. – Держите меня в курсе. Зацепиться не за что. Так все банально. Правда, если человек убит…
Еще несколько минут он продолжал в том же духе, не замечая, что комиссар почти его не слушает.
Бывают такие лица, которые надолго остаются в памяти, даже если только мелькнули перед вашими глазами.
Мегрэ видел всего-навсего фотографию Эмиля Галле, половину его лица и бледное тело.
Самой живой из всего увиденного была фотография.
Он изо всех сил пытался представить себе Галле с женой в столовой их дома в Сен-Фаржо или Галле, который выходит из виллы, торопясь к поезду.
На мгновение верхняя часть лица становилась более отчетливой. Мегрэ вспомнил, что под глазами у Галле были свинцового цвета мешки.
– Держу пари, у него больная печень, – внезапно негромко произнес он.
– Однако умер он не от печени, – парировал уязвленный инспектор из Невера. – Печень печенью, но от этого не сносит половину лица и не прокалывает насквозь сердце.
Посредине площади, рядом с разобранной каруселью, вспыхнули огни ярмарочного тира.
Глава 2
Молодой человек в очках
Только за двумя-тремя столиками оставались посетители. Из комнат второго этажа то и дело доносились недовольные крики детей, не желавших идти спать.
Из открытого окна послышался женский голос:
– Ты видел толстого господина? Это полицейский. Если ты не будешь слушаться, он посадит тебя в тюрьму.
Мегрэ, не отрываясь от ужина, осматривал зал. Над ухом монотонно бубнил инспектор Гренье из Невера, упиваясь собственным красноречием:
– Вот если бы его ограбили, все было бы проще простого. Сегодня у нас понедельник. Преступление совершено в ночь с субботы на воскресенье. Был праздник. А в такие дни, кроме балаганщиков, к которым я, кстати, отношусь с большой опаской, кто только здесь не слоняется. Вы, комиссар, не знаете, что такое провинция. Тут можно встретить такой сброд! Почище, чем у вас в Париже.
– В общем, – прервал его Мегрэ, – если бы не праздник, преступление обнаружили бы сразу?
– Что вы имеете в виду?
– Что из-за хлопушек и фейерверка никто не слышал выстрела. Вы, кажется, говорили, что Галле умер не от ранения в голову?
– Так утверждает врач. Сначала его ранили в голову. Вероятно, он мог бы прожить еще некоторое время. Но сразу же после выстрела его ударили ножом прямо в сердце, и смерть наступила мгновенно. Нож нашли.
– А револьвер?
– Ищут, но пока безрезультатно.
– А нож лежал в комнате?
– В нескольких сантиметрах от трупа. На левом запястье у Галле обнаружены синяки. Наверное, когда его ранили, он вытащил нож и бросился на убийцу, но у него уже не было сил. Тот схватил его за запястье, вывернул руку и всадил лезвие прямо в грудь. Так считает и доктор.
– Значит, если бы не праздник, Галле не умер бы?
Мегрэ вовсе не собирался пускаться в сложные логические рассуждения и тем более не собирался поразить воображение провинциального коллеги. И все-таки упоминание о празднике насторожило его, и он начал развивать эту мысль, с любопытством ожидая, к каким же выводам она может привести.
Если бы не карусели, не стрельба в тире, не хлопушки, то выстрел наверняка услышали бы. Служащие гостиницы бросились бы в номер и, возможно, успели бы вбежать прежде, чем был нанесен удар ножом.
Стемнело. Только блики серебрили гладь реки, да по обеим сторонам моста светились два фонаря. В кафе посетители играли в бильярд.
– Странная история, – подытожил инспектор Гренье. – Скажите, еще нет одиннадцати? У меня поезд в одиннадцать тридцать две, а отсюда до вокзала не меньше четверти часа ходьбы. Я уже говорил: вот если бы его ограбили…
– Когда закрываются ярмарочные палатки?
– В двенадцать ночи. По инструкции.
– Значит, преступление было совершено до полуночи и еще никто в гостинице не спал.
Каждый из собеседников следил лишь за ходом собственных мыслей, поэтому разговор не клеился.
– Да, еще он называл себя господином Клеманом. Должно быть, хозяин гостиницы уже говорил вам? Он бывал здесь наездами – примерно раз в полгода. Остановился тут впервые лет десять назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37