Он так привык к подобным ежедневным маленьким трагедиям, что событие это казалось ему не более серьезным, чем все остальные.
— Его посадят в тюрьму?
— Не надолго. Если докажут, что он не целился в Леони Бирар и, следовательно, не собирался ее убить.
— Он хотел только попугать ее.
— Я знаю. Вся деревня будет свидетельствовать в его пользу.
Подумав, мальчик подтвердил его мнение:
— Я думаю, что да: его все очень любят, несмотря ни на что. Он не виноват.
— В чем не виноват?
— Ни в чем.
Мегрэ уже спускался по лестнице, когда Жозеф окликнул его:
— Вы не хотите снять гипс с моей ноги?
— Пожалуй, лучше прислать тебе доктора.
— Вы пришлете его сейчас же?
— Если он у себя.
— Не забудьте.
И когда Мегрэ спустился вниз, услышал, как тот прошептал:
— Спасибо…
Он не пошел через кухню. Солнце уже спускалось за дома, от земли поднимался пар. Все три женщины по-прежнему неподвижно сидели за столом и молча посмотрели на комиссара, когда тот проходил мимо окна.
На церковной паперти священник беседовал с какой-то пожилой женщиной, и комиссару Мегрэ показалось, будто священнику хотелось подойти к нему и заговорить.
Он тоже знал правду. Во время исповеди он узнал про ложь Марселя. Но он был единственный, кто имел право ничего не сказать.
Мегрэ поклонился ему, и священник взглянул на него с удивлением. Потом комиссар вошел в мэрию, где застал Даньелу, курившего в ожидании его сигару. Он вопросительно посмотрел на комиссара.
— Можете освободить учителя, — сказал Мегрэ.
— Это Жозеф?
Мегрэ отрицательно покачал головой.
— Кто?
— Его отец. Марселин.
— Значит, мне следует его арестовать?
— Я должен сначала сказать ему два слова.
— Марселин признался?
— Он в таком состоянии, что ни в чем не может признаться. Если хотите, пойдемте со мной…
Они направились к гостинице, но Мегрэ вспомнил о своем обещании и пошел к дому доктора. Позвонил.
Дверь открыла его сестра.
— Доктор дома?
— Он только что уехал к больной.
— Когда он вернется, скажите ему, чтобы он сходил к Жозефу и снял с ноги гипс.
Она тоже подумала, что виновник — Жозеф. Лейтенант Даньелу ждал его у дверей гостиницы Луи. На улице никого не было. Несколько посетителей все еще сидели за столами.
— Где Марселин? — спросил Мегрэ у Терезы.
Он нарочно говорил довольно громко: пусть-ка и Тео послушает! Теперь и комиссар в свою очередь хитро посмотрел на полицейского. Тео спокойно принял свое поражение. Вместо того чтобы рассердиться, он пожал плечами, как бы говоря: «Тем хуже! Это не моя вина…»
— В комнате слева от лестницы, господин Мегрэ.
Мегрэ один поднялся наверх и открыл дверь. Разбуженный шумом, мясник приподнялся на кровати, сел и уставился на него бессмысленным взглядом.
— Что вам от меня надо? — пробормотал он заспанным голосом. — Который час?
— Пять.
Он спустил обе ноги на пол, потер глаза, лицо. От него разило вином.
— Марселин, лейтенант ждет тебя внизу.
— Меня? Зачем? Что я сделал плохого?
— Он сам тебе скажет.
— Вы были у меня дома?
Мегрэ не ответил.
— Вы мучили моего мальчишку? — спросил мясник заспанным голосом.
— Вставай, Марселин.
— Встану, если сам захочу…
Волосы у него были всклокочены, взгляд тяжелый.
— А вы, оказывается, хитрец! Небось довольны собой… Мучить детей — вот зачем вы сюда явились!.. Вот за какую работу правительство вам платит!..
— Идем вниз.
— Не смейте ко мне прикасаться!
Встав наконец на ноги и раскачиваясь во все стороны, он рычал:
— Все это только потому, что учитель — грамотный…
Он тоже получает денежки от плательщиков налогов…
Чтобы выразить свое презрение, он плюнул на пол, направился к двери и чуть не упал на лестнице.
— Луи, стакан перно! — выкрикнул он, добравшись до стойки.
Ему очень хотелось уйти с шиком. Пытаясь посмеиваться, он смотрел на всех окружающих.
Луи взглядом спросил у Мегрэ, следует ли ему подать требуемый стакан, и комиссар знаком дал понять, что ему это безразлично.
Марселин залпом выпил вино, вытер губы и, повернувшись к Тео, бросил:
— Все-таки она получила свое, проклятая!
— Не болтай вздора! — пробормотал полицейский, смотря в карты, которые держал в руке.
— Может, она не получила своего?
— Ты это сделал не нарочно. Ведь ты не можешь попасть в быка на расстоянии тридцати метров.
— Так все-таки она получила свое? Да или нет?
— Да, она получила! А теперь замолчи.
Тут вмешался лейтенант:
— Следуй за мной, иначе я надену на тебя наручники.
Марселин продолжал буянить.
— Как вам будет угодно.
Блеснули наручники и сомкнулись на запястьях мясника.
— Видели вы что-нибудь подобное?!
Выходя из комнаты, он споткнулся о порог. Немного погодя слышно было, как хлопнула дверца полицейской машины.
В комнате воцарилось молчание. Пахло вином, плотный дым колыхался перед лампой. Ее уже зажгли, хотя было еще светло. Через полчаса совсем стемнеет, и в деревне видны будут лишь тускло мерцающие пятна окон, две-три плохо освещенные витрины да чья-то тень, робко пробирающаяся вдоль домов…
— Приготовьте мне счет, — буркнул Мегрэ.
— Вы прямо сейчас поедете?
— Вечерним поездом.
Остальные по-прежнему молчали.
— Как бы мне вызвать такси?
— Надо сказать Маршандону. Он довезет вас на своем грузовичке. Он всегда отвозит всех на вокзал.
Раздался голос Тео:
— Ну что, мы играем или нет? Я сказал: пики козыри. И мой ход.
— Под что идешь?
— Под даму.
— Иду с вальта.
Мегрэ казался чуть грустным или усталым, как почти всякий раз, когда заканчивал расследование… Он приехал сюда, чтобы поесть устриц и насладиться местным белым вином.
— Что вам предложить, комиссар?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37