Мегрэ поглощен одной мыслью – как бы успеть перехватить кружку холодненького у Маньяра.
– Сами видите, – поясняет комиссар округа, – квартира состоит из этой гостиной, столовой в деревенском стиле, спальни, кладовки и…
Он указывает на запертую на ключ дверь, у которой возится слесарь.
– По-моему, там кухня.
Отмычка поворачивается в замке. Дверь отворяется.
– Ого! Что вы тут делаете? Кто вы такой?
Картина почти что комична – настолько она неожиданна. В чистенькой кухоньке, где не видно ни одной грязной тарелки, ни одного грязного стакана, у стола чинно сидит с выжидательным видом какой-то старик.
– Отвечайте. Что вы тут делаете?
Старик растерянно смотрит на людей, засыпающих его вопросами, и не находит что ответить. Но самое странное другое – в разгар августа на нем зеленоватое пальто. Лицо старика заросло плохо подстриженной бородой. Взгляд его уходит в сторону, плечи опускаются.
– Давно вы тут сидите?
Он делает над собой усилие, словно с трудом понимает, что ему говорят, вытаскивает из кармана золотые часы, открывает крышку.
– Сорок минут, – отвечает он наконец.
– Значит, в пять часов вы были здесь?
– Я пришел раньше.
– Вы присутствовали при преступлении?
– При каком преступлении?
Он туг на ухо и, как это делают глухие, наклоняет голову к собеседнику.
– Как? Вы не знаете, что…
Простыню приподнимают. Старик застывает, изумленно уставившись на труп.
– Ну?
Он молчит. Утирает глаза. Но вовсе не плачет: Мегрэ заметил, что глаза у него слезятся.
– Что вы делали на кухне?
Старик опять смотрит на окружающих. Кажется, их слова лишены для него всякого смысла…
– Каким образом вас заперли на кухне? Ключа внутри нет, снаружи – тоже.
– Не знаю, – лепечет он, как ребенок, опасающийся, что его накажут.
– Чего не знаете?
– Ничего.
– Документы при вас?
Он неловко роется в карманах, опять утирает глаза, шмыгает носом и наконец протягивает бумажник с серебряной монограммой. Полицейский комиссар и Мегрэ переглядываются.
Старик действительно в маразме или неподражаемо играет. Мегрэ извлекает из бумажника удостоверение личности и читает:

«Октав Ле Клоаген, судовой врач в отставке, шестьдесят восемь лет, Париж, бульвар Батиньоль, тринадцать».

– Всем выйти! – неожиданно взрывается он. Жозеф Маскувен послушно поднимается.
– Не вы. Вас это не касается. Да сядьте же, черт побери!
В этой кукольной квартирке теперь, когда в нее набилось чуть не полтора десятка человек, буквально не продохнуть.
– Вы тоже садитесь, господин Ле Клоаген. И прежде всего объясните, что вы делаете в этом доме.
Ле Клоаген вздрагивает. Слова он слышит, но смысл их не воспринимает. Мегрэ повторяет вопрос, потом срывается на крик.
– А, вот вы о чем. Извините. Я зашел…
– Зачем?
– Повидать ее, – бормочет старик, указывая на прикрытое простыней тело.
– Решили узнать свое будущее? Старик молчит.
– Короче, были вы ее клиентом или нет?
– Да. Я зашел…
– И что произошло?
– Я сидел здесь. Да, здесь, на этом золоченом стуле. Потом постучали в дверь. Вот так…
Старик направляется к двери. Кажется, что он хочет удрать. Нет, он только отрывисто стучит.
– Тогда она мне сказала…
– Продолжайте. Что она вам сказала?
– Она сказала: «Живо туда!» И втолкнула меня в кухню.
– Это она заперла дверь на ключ?
– Не знаю.
– Дальше.
– Вот и все. Я сел к столу. Окно было открыто. Я смотрел на улицу.
– А потом?
– Потом – ничего. Пришло много народу. Я решил, что мне лучше не показываться.
Говорит он тихо, медленно, как бы нехотя, и внезапно, совсем уж неожиданно, осведомляется:
– Табачку не найдется?
– Вам сигарету?
– Нет, табаку.
– Вы курите трубку?
Мегрэ протягивает кисет. Ле Клоаген берет щепоть табаку и с явным удовлетворением заталкивает за щеку.
– Только не говорите моей жене. Тем временем Люкас обшаривает квартиру. Мегрэ знает, что ищет бригадир.
– Ну?
– Ничего, шеф. Ключа от кухни нет ни с той, ни с этой стороны. Я послал одного из инспекторов на улицу – вдруг ключ выбросили в окно.
Обращаясь к Ле Клоагену, Мегрэ резюмирует:
– Итак, вы утверждаете, что явились сюда незадолго до пяти, чтобы повидаться с гадалкой. Без нескольких минут пять кто-то постучал в дверь особым образом, и мадмуазель Жанна втолкнула вас в кухню. Так? Вы смотрели на улицу, потом услышали голоса, но остались на месте. Даже не посмотрели в замочную скважину.
– Нет, не посмотрел. Я думал, у нее посетители.
– Вы и раньше бывали здесь?
– Каждую неделю.
– С давних пор?
– С очень давних.
Маразматик? Или нет? Квартал бурлит. Когда подъезжают машины прокуратуры, на улице толпится уже человек двести. Повсюду солнце, яркие краски, на террасах так приятно потягивать холодное пиво. Из-за новоприбывших Мегрэ приходится опять влезть в пиджак.
– Ба! Комиссар! – восклицает товарищ прокурора. – Значит, дело обещает быть интересным?
– Если не считать того, что я покамест имею дело с двумя психами, – ворчит Мегрэ себе под нос.
Этот идиот Маскувен не сводит с него глаз. Старик жует табак и шмыгает носом.
Подъезжают еще машины. Теперь это пресса.
– Вот что, Люкас, забирай-ка двух этих чудиков. Я буду на набережной через полчаса.
И тут Маскувен отмачивает нечто совсем уж сногсшибательное. Подняв голову и поискав шляпу по гостиной, где теперь царит полный хаос, служащий Пру и Друэна с серьезным видом, который он сохраняет при любых обстоятельствах, выпаливает:
– Вот видите, господин комиссар, Пикпюс убил-таки гадалку.

2. Человек в поту

Любопытно! Машинально уставившись на руку, обыкновенную руку, лежавшую на прикрытом лоснящейся штаниной колене, Мегрэ внезапно почувствовал весь трагизм происходящего и перестал считать своего спутника просто второстепенным персонажем с некоторыми странностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34