— Может быть, вы и правы.
Престимион нагнулся и взял маленький зеленый амулет у Талнапа Зелифора. Он легонько потер пластинку кончиком пальца и при этом смотрел на нее с опаской, словно ожидал, что прикосновение способно вызвать какое-то тревожное видение. Но улыбка говорила, что он всего лишь притворяется и на самом деле уверен, что ничего случиться не может.
Престимион повернул амулет боком и ахнул от восхищения мастерством работы, мельком взглянул на совершенно гладкую оборотную сторону, а затем подкинул пластинку вверх, как монету, молниеносным движением поймал и небрежно сунул в карман туники.
— Благодарю, — сказал он врууну с глубоким равнодушием в голосе, даже не стараясь показаться искренним. — И как вы считаете, скоро ли он может мне понадобиться?
— Простите меня, ваше превосходительство, но я уверен, что скоро.
Септах Мелайн громко фыркнул и повернулся к принцу спиной.
Тихо, настолько тихо, что Престимиону пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова, вруун заговорил вновь:
— Ваше превосходительство, я явился сюда, чтобы указать вам этот день, и не столько ради вашего блага, сколько во имя процветания всего Маджипура. Я знаю, что и ко мне, и ко всем представителям моей профессии вы не питаете ничего, кроме презрения, но в то же время ваше сердце исполнено заботой о судьбах мира, и вы выслушаете меня хотя бы по этой причине.
— Кстати, Талнап Зелифор, сколько я должен буду заплатить вам, чтобы услышать ваши предсказания?
— Ручаюсь вам, принц Престимион, что в этом деле я не ищу никакой личной выгоды.
Септах Мелайн запрокинул голову и расхохотался; смех, усиленный эхом от сводчатого потолка, гулко раскатился по залу.
— Бескорыстный совет! Даром! На мой взгляд, однако, даже это будет слишком большой платой.
— Вам следовало бы попросить у меня денег, Талнап Зелифор, — сказал Престимион. — Я с подозрением отношусь к предсказателям, не требующим вознаграждения за свои услуги.
— Лорд…
— Этот титул пока еще не принадлежит мне, — перебил его принц.
— Тогда — ваше превосходительство. Повторяю, что я пришел сюда не ради денег. Если вы сочтете необходимым заплатить мне, дайте десять мерок.
— Этого хватит разве что на порцию сосисок и кружку пива, — заметил Престимион. — Вы очень дешево цените свою мудрость, мой друг. — Щелкнув пальцами, он махнул Свору: — Заплатите ему.
Свор выкопал в кошельке маленькую квадратную медную монетку и вручил ее врууну.
— Ну, говори же, — нетерпеливо бросил Престимион.
— Вот что я должен вам сказать, — начал Талнап Зелифор. — Вчера вечером я глядел на Великую луну, и она была алой, словно по ее лику струилась человеческая кровь…
— Он видел Великую луну! — презрительно воскликнул Септах Мелайн, по-прежнему стоявший ко всем спиной. — Великую луну, которая сейчас находится на противоположной стороне мира, и из этого полушария ее ну никак невозможно разглядеть, видел ее с самого дна Лабиринта, от которого до поверхности земли не меньше мили. Куда как ловко, вруун! Ваше зрение, похоже, острее моего.
— Я видел ее своим вторым зрением, мой добрый господин. Оно не имеет ничего общего с вашим.
Престимион терпеливо продолжал расспросы.
— И что, по вашему мнению, означает видение крови, струящейся по лику Великой луны?
— Грядущую войну, ваше превосходительство.
— Войну? На Маджипуре не бывает войн.
— Будет, — сказал Талнап Зелифор.
— Обратите внимание на его слова, прошу вас! — Гиялорис неожиданно для Престимиона всем своим видом выражал недовольство игрой, которую принц вел с прорицателем. — Принц, он видит будущее!
Септах Мелайн резкими шагами вышел вперед и навис над врууном, как будто намереваясь раздавить его каблуком.
— Кто вас прислал сюда, маленький пакостник? — звенящим голосом спросил он.
— Я пришел по собственной воле, — ответил Талнап Зелифор, глядя прямо вверх, в глаза Септаха Мелайна. — Ради блага всех и каждого, в том числе и вашего, мой добрый господин.
Септах Мелайн плюнул, чуть не попав во врууна, и снова отвернулся.
— И кто же будет воевать? — подчеркнуто бесстрастным голосом осведомился Престимион.
— Я не могу ответить на этот вопрос, ваше превосходительство. Могу лишь сообщить, что ваша дорога к трону не будет гладкой. Имеются ясные предзнаменования, говорящие о существовании сильной оппозиции вашей кандидатуре; я вижу их повсюду. Воздух здесь просто насыщен ими. Предстоит борьба. У вас есть могущественный враг, который затаился в ожидании своего часа. И когда этот час наступит, он появится, чтобы бороться с вами за Замок, и весь мир будет страдать от этой борьбы.
— Ха! — воскликнул Гиялорис. — Вы слышите его, Септах Мелайн?
— У вас часто бывают такие ужасные видения, Талнап Зелифор? — спросил Престимион.
— Не столь ужасные, как это.
— Скажите мне, кто может быть этим могущественным врагом, чтобы я смог пойти и обнять его, как друга. Поскольку всякий раз, когда я теряю чью-то любовь, я стараюсь приложить все силы в попытке вернуть ее.
— Я не могу назвать вам никаких имен, ваше превосходительство.
— Не можете или не хотите? — небрежно спросил герцог Свор, вернувшийся на свое место в дальнем углу.
— Не могу. Мне не удалось ясно разглядеть ни одного лица.
— Кто же может быть этим конкурентом, этим врагом? — ни к кому не обращаясь, задумчиво произнес Гиялорис. Его и без того всегда мрачное лицо совсем потемнело от волнения. Суеверие пустило крепкие корни в душе Гиялориса, и предсказания волшебников он воспринимал очень серьезно. — Может быть, Сирифорн? Его огромные владения и сейчас позволяют ему называть себя королем, так разве трудно ему вообразить себя и короналем, тем более что многие правители некогда происходили из его рода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31