Вернулся их официант с новой бутылкой вина. Сидящие за столом напряженно замерли, пока альфа наполнял бокалы. Наконец он вышел, плотно затворив за собой дверь.
— Я получил от ПР петицию с пятью миллионами подписей, — негромко произнес Салах-аль-Дин, спикер Конгресса. — Я трижды встречался с их руководством. И я хочу сказать, что, по-моему, это искренняя и порядочная организация, заслуживающая серьезного отношения. Еще хочу добавить — только не надо меня потом, пожалуйста, цитировать, — что я сочувствую некоторым из их целей.
— Нельзя ли поподробнее, — попросил Сполдинг внезапно охрипшим голосом.
— Да, конечно. Я считаю, что введению альф в Конгресс бессмысленно противиться. Это наверняка случится в течение ближайших лет десяти. Необходимо запретить как аморальную практику — продажу альф без их согласия. Я верю, что не позже чем к 2250 году полные гражданские права получат альфы, к концу века — беты, а вскоре после этого и гаммы.
— Революционер! — изображая смертельный ужас, воскликнул Гьюдис. — Наш спикер — революционер!
— Скорее, визионер, — высказался сенатор Фиэрон. — Человек большой души и смелого предвидения. Как всегда опережает свое время.
— Альфы в Конгрессе? Допустим, согласен, — покачал головой Сполдинг. — Как предохранительный клапан, чтобы они совсем не вышли из-под контроля. Знаете, иногда лучше бросить собаке кость, чем… Но все остальное… Нет-нет. Никогда. Мистер Салах-аль-Дин, нам не следует забывать, что андроиды — это просто вещи , продукт хемогенетических разработок, заводские изделия, выпускаемые Корпорацией Крага и служащие человечеству…
— Спокойней, — сказал ему Краг. — Не надо так волноваться.
— Леон, может быть, спикер и прав, — произнес Лу Фиэрон. — Если на секундочку забыть о происхождении андроидов, они гораздо ближе к человеку, чем ты готов признать. И по мере того как отмирают всякие сумасбродные древние законы и обычаи, по мере того как все больше и больше умов проникаются идеями Партии за Отмирание — что, нельзя не согласиться, исподволь, без шумихи, но происходит уже сейчас, — я надеюсь, что наше отношение к андроидам тоже смягчится. Нам же самим хуже оттого, что они остаются, как вы говорите, вещами .
— А ты, Симеон, что скажешь? — повернулся к Крагу Франц Гьюдис. — В конце концов, авторитет ты у нас в этом вопросе или не авторитет? Когда у тебя впервые появилась мысль об андроидах, думал ли ты, что они когда-нибудь станут требовать гражданских прав, или ты считал их всего лишь…
— Леон высказался совершенно правильно, — произнес Краг. — Как ты сказал? Вещи. Изделия, сошедшие с конвейера. Я хотел сделать просто очень хороших роботов. Но никак не людей.
— Но граница между человеком и андроидом настолько размыта, — сказал сенатор Фиэрон. — Генетически они идентичны нам, и тот факт, что они синтетические…
— На одном из своих заводов я могу сделать вам точную копию Моны Лизы,
— оборвал его Краг, — так что у экспертов уйдет полгода на то, чтобы доказать, что это не оригинал. Ну и что? Разве от этого копия становится оригиналом? Оригинал вышел из мастерской Леонардо. Копия — с завода Крага. За оригинал я готов заплатить миллиард, а за копию не дам и ломаного гроша.
— Но вы же сами признались, что, например, Тор Смотритель — необыкновенно одаренная и способная личность, — не отступал Лу Фиэрон. — Иногда приходится даже слышать, что вы доверяете ему больше, чем кому бы то ни было еще из вашего окружения. И вы против того, чтобы у Тора было право голосовать? Вы против того, чтобы у него была возможность заявить протест, приди вдруг вам в голову сделать его официантом здесь? Вы согласны с тем, что по закону имеете право просто уничтожить Тора, если вас вдруг посетит такая безумная мысль?
— Я сделал Тора, — медленно произнес Краг. — Он — моя лучшая машина. Я люблю и ценю его точно так же, как любил и ценил бы любую полезную машину. Но Тор принадлежит мне. Он не человек, он хорошо сделанная копия человека, безупречно сделанная копия, и, если, как вы говорите, мне придет вдруг в голову безумная мысль уничтожить его, — я его уничтожу. — Рука, в которой Краг держал бокал, начала трястись. Он гневно посмотрел на нее, словно приказывая успокоиться, но та задрожала еще сильнее, и все вино из бокала выплеснулось на скатерть. — Уничтожу его. Когда я начал выпускать андроидов, я только так о них и думал. Как о слугах. Инструментах. Умных машинах.
Вмонтированные в стол сенсоры передали на центральный компьютер ресторана, что разлито вино в таком-то отдельном кабинете. Тут же появился официант и вытер пятно. За окном кружились в танце полупрозрачные ракообразные.
— Никогда не думал до сегодняшнего дня, что вы столь, э-э… убежденный противник ПР, — произнес сенатор Фиэрон. — Вы раньше ни разу не высказывались так прямо.
— А меня никто и не спрашивал.
— Если вопрос о конституционной поправке будет обсуждаться в Конгрессе,
— поинтересовался Салах-аль-Дин, — вы выступите против ПР?
— Не знаю, не знаю, — пожал плечами Краг. — Я стараюсь не лезть в политику. Я промышленник. Бизнесмен. Предприниматель, понимаете? Зачем мне специально нарываться на конфронтацию?
— Если андроиды получат гражданские права, — сказал Леон Сполдинг, — это может иметь серьезные последствия для Корпорации Крага. Я вот что имею в виду: если считать, что мы выпускаем не промышленные изделия, а настоящих, полноправных людей, то мы попадаем под действие закона об ограничении роста народонаселения, то есть…
— Хватит, — произнес Краг. — Этого не произойдет. Я выпускаю андроидов, и я прекрасно знаю их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74