Вокруг с деловым видом суетились техники; альфа, забравшийся по хрупкой железной лестнице на головокружительную высоту, выкрикивал какие-то цифры стоящим внизу троим бетам; двадцатиметровая стеклянная спираль периодически вспыхивала ослепительно красным, и после каждого разряда на экранах счетчиков начиналось мельтешение зеленых цифр.
— Смотрите на радоновую спираль, — сказал Варгас. — Она регистрирует импульсы, которые приходят прямо сейчас. Вот, видите, начинается новый цикл…
Краг мысленно выстроил в голове последовательность импульсов.
* * * * * * * * * * * * * * * * *
— Вот так, — сказал Варгас. — Теперь шестисекундная пауза, и все по новой.
— 2-5-1, 2-3-1, 2-1, — произнес Краг. — А раньше было 2-4-1, 2-5-1, 3-1. Значит, они перестали передавать группу с четверкой, группу с пятеркой передвинули на начало цикла, дополнили группу с тройкой и добавили импульс к последней группе… черт возьми, Варгас, что это значит? Какой во всем этом смысл?
— В этом послании нам удалось обнаружить ровно столько же смысла, сколько в предыдущем, — то есть никакого. Оба сигнала организованы совершенно одинаково, не считая небольшой перестановки…
— Но это должно что-нибудь значить!
— Очень может быть.
— Но что ?
— Об этом мы спросим у них сами, и очень скоро, — сказал Варгас. — Когда ваша башня будет достроена.
Краг сгорбился, подался вперед и ухватился за торчащие из стены гладкие прохладные зеленые ручки какого-то непонятного прибора.
— Эти сигналы посланы триста лет назад, — безнадежно произнес он. — Если их планета действительно такая, как вы пытались мне рассказать, это все равно, что триста веков там. Если не больше. Да они уже давно забыли о том, что хотели сообщить в космос их предки. Они уже, наверное, настолько мутировали, что не смогли бы даже понять, что надо было их предкам.
— Нет. Какая-то преемственность должна быть. Как они достигли бы технологического уровня, который позволяет посылать трансгалактические сообщения, если бы не умели хранить знания предыдущих поколений?
— Знаете что? — развернулся Краг. — Я все еще не верю, что в этой вашей планетарной туманности около голубого гиганта может быть разумная жизнь. Да и какая бы то ни была жизнь… Послушайте, Варгас, голубой гигант долго не живет, а только на то, чтобы поверхность планеты остыла и затвердела, нужны миллионы и миллионы лет. У них не хватит на это времени, там, у голубого гиганта… Если там и есть планеты, они до сих пор расплавлены. Вы хотите, чтобы я поверил, будто сигналы приходят с какого-то раскаленного болида?
— Сигналы посылаются из NGC 7293 планетарной туманности в созвездии Водолея, — негромко произнес Варгас.
— Это точно?
— Абсолютно точно. Если настаиваете, могу показать все данные.
— Да нет, не надо. Но огненный шар, гигантская шаровая молния…
— Совсем не обязательно, чтобы это был огненный шар. Может быть, некоторые планеты остывают быстрее, чем другие, работоспособной модели остывания планеты до сих пор не построено. Мы не знаем, как далеко от звезды планета, с которой посылаются сигналы. Кстати, есть расчеты, которые показывают, что даже планета у голубого гиганта может остыть достаточно быстро, чтобы…
— Шаровая молния, — мрачно пробормотал Краг.
— Может быть, — оскорбленно произнес Варгас, вынужденный защищать любимую науку от нападок дилетанта, — а может быть, и нет. Даже если и так с чего вы взяли, что для развития жизни необходима планета с твердой поверхностью? Разве нельзя представить себе цивилизацию высокотемпературных существ, зародившуюся на еще не остывшей планете? Если…
— И как они посылают сигналы? — недоверчиво фыркнул Краг. В голосе его сквозило явное отвращение. — Передатчиком из расплавленного металла?
— Сигналы совершенно не обязаны быть механического происхождения. Допустим, эти существа умеют изменять молекулярную структуру…
— Доктор, вы рассказываете мне сказки. Я обращаюсь к ученому, а он рассказывает мне сказки.
— В данный момент не могу предложить ничего лучшего.
— Вы же сами знаете, что наверняка ваши данные можно объяснить как-то иначе!
— Мистер Краг, я знаю только то, что сигналы приходят из планетарной туманности. Да, это кажется невероятным. Но кто сказал, что Вселенная обязана всегда казаться вероятной? А все происходящее в ней — быть легко объяснимым? Ученому восемнадцатого века невероятным показался бы мгновенный перенос материи. Мы имеем экспериментальный факт, пытаемся его как-то понять и объяснить, иногда при этом приходится выдвигать совершенно дикие догадки, потому что факт кажется еще более диким, и…
— Вселенная никогда не мошенничает, — изрек Краг. — Вселенная играет честно.
— Разумеется, — улыбнулся Варгас. — Но, чтобы исчерпывающе объяснить феномен NGC 7293, у нас пока маловато данных. Приходится обходиться, как вы говорите, сказками.
Краг кивнул и закрыл глаза. Пальцы его спазматически дергались, поглаживая клавиши и циферблаты неизвестного ему прибора. Нетерпение росло в нем настолько быстро, что, казалось, могло разорвать его. Эй вы, там, в космосе! Эй вы , да-да, те, кто посылает сигналы! Кто вы? Где вы? Черт возьми, ответьте, я хочу знать! Эй , что вы пытаетесь нам сказать? Что вы ищете ? Что все это значит ? А вдруг я умру, не дождавшись ответа!
— Знаете, чего я хочу? — вдруг сказал Краг. — Выйти к радиотелескопу. Забраться в центр тарелки. Сложить руки рупором и выкрикивать в космос цифры. Какой сейчас приходит сигнал? 2-5-1, 2-3-1, 2-1? Я начинаю сходить с ума. Мы должны ответить им сейчас, немедленно. Просто начать посылать какие-нибудь цифры: 4-10-2, 4-6-2, 4-2. Просто, чтобы они знали, что мы есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74