Смотритель понял, что Канцелярист больше не слушает его. Он весь ушел в себя: глаза его широко раскрылись и блестели, по щекам бежали слезы, и снежинки прилипли к двум влажным дорожкам. Смотрителю никогда раньше не доводилось видеть плачущего андроида, хотя он знал, что физиологически это возможно.
— Похоже, — произнес он, — нам никогда не переубедить друг друга. Только сделайте, пожалуйста, для меня одну вещь. Обещайте, что не станете раздувать из этого убийства политического скандала. Обещайте, что не станете кричать на каждом углу, будто Краг приказал убить ее. Потенциально Краг — величайший союзник, какой только может быть у нашего общего, несмотря на все разногласия, дела. Одним своим заявлением он может спасти всех нас. Но если вы публично предъявите ему такое нелепое обвинение, этим вы только оттолкнете его и причините нашему делу непоправимый ущерб.
Канцелярист закрыл глаза, медленно опустился на колени и ничком рухнул на тело Кассандры Адрон. Послышались приглушенные рыдания.
— Пойдемте, я провожу вас в нашу церковь, — произнес Смотритель после недолгого молчания. — Глупо так валятся в снегу. Даже если вы не верите, мы можем помочь вам облегчить душу и унять скорбь. Поговорите с одним из наших Трансцендеров; помолитесь Крагу, и, может…
— Уходите, — глухо проговорил Зигфрид Канцелярист. — Уходите же .
Смотритель пожал плечами. На короткое мгновение его словно придавило неподъемным грузом чужой скорби, в груди возникла холодная пустота. Он оставил двух альф, живого и мертвую, лежать среди бушующей метели и заторопился на север — искать, куда переехала церковь.
14
Первым Краг произвел на свет гамму и провозгласил: «Слушай, Гамма, ты крепок и силен, и ты будешь делать все, что тебе скажут, и будешь находить счастье в работе». И так понравился Крагу Гамма, что Краг произвел на свет еще много гамм, и стало их великое множество.
Вторым Краг произвел на свет Бету и провозгласил: «Слушай, Бета, ты будешь не только силен, но и умен, и ты будешь чрезвычайно ценен для мира, и дни свои будешь проводить ты в радости». И так понравился Крагу Бета, что уберег Краг его от самых ужасных телесных тягот, а также уберег Краг его от самых ужасных умственных тягот, и вся жизнь беты стала как яркий весенний день.
Последним Краг произвел на свет Альфу и провозгласил: «Слушай, Альфа, нелегки будут возложенные на тебя обязанности, потому что телесно превзойдешь ты Детей Лона, а умственно станешь с ними вровень, и будешь ты для них крепкой и надежной опорой». И так понравился Крагу Альфа, что наделил Краг его множеством даров, чтобы мог он гордо нести себя и без страха смотреть в глаза Детям Лона.
15
— Добрый вечер, добрый вечер, добрый вечер, — приветствовал выходящих из трансмат-кабин Мануэля и его спутников дежурный альфа. — Мистер Краг, мистер Ссу-Ма, мистер Гильберт, мистер Теннисон, мистер Мисима, мистер Фостер, мы рады приветствовать вас в Нью-Орлеанском Салоне Эгообмена. Добрый вечер. Сюда, пожалуйста, комната ожидания для вас уже подготовлена.
Зал ожидания Нью-Орлеанского Салона Эгообмена напоминал длинный стометровый туннель, разделенный на восемь отдельных помещений, в которых посетители могли подождать, пока настраивается стационарная сеть. Комнаты ожидания были небольшими и очень комфортабельными: глубокие кресла из застывшей мягкой пены, музыкальные кубики, чувствительный сенсорный приемник, проецирующий на потолок разноцветные узоры, экран во всю стену с приличным выбором обонятельных и видеоканалов и множество других чудес современной развлекательной индустрии.
— Сегодня программирование сети займет примерно девяносто минут, — объявил альфа, рассадив всех шестерых по креслам. — Совсем недолго, как вы считаете?
— А нельзя ли побыстрее? — поинтересовался Мануэль.
— Увы, нет, никак нет. Знаете, вчера вечером нашим гостям пришлось ждать четыре часа. Так, мистер Краг… позвольте, я подключу электрод… спасибо. И еще один… хорошо. Теперь матричный сканер… вот и все. Мистер Ссу-Ма, пожалуйста…
Андроид суетился еще несколько минут, наконец, в последний раз осведомившись, все ли удобно устроились, не будет ли каких-нибудь особенных пожеланий, он вышел. Компьютерная стацио-сеть начала считывать информацию, чтобы справиться с любым внезапным всплеском эмоций, всегда возможным при эгообмене.
Мануэль огляделся. Как всегда перед эгообменом, его немного трясло от возбуждения. Эти пятеро были самыми старыми, самыми близкими его друзьями
— он знал их с детства. Лет десять назад кто-то прозвал их Спектральной Группой: на открытие нового подводного сенсориума они явились в костюмах, цвета которых складывались в спектр видимого света, — Ник Ссу-Ма был в красном, Уилл Мисима в фиолетовом, ну и так далее. Прозвище прижилось. Все они происходили из очень состоятельных семей, хотя, конечно, богатством никто не мог сравниться с Мануэлем. Они были молоды и полны энергии. За последние несколько лет все, кроме Кэджа Фостера и Джеда Гильберта, женились, но продолжению их дружбы это ничуть не мешало. Что до эгообмена, это был их десятый или одиннадцатый совместный сеанс, причем в Нью-Орлеанский Салон записываться пришлось за месяц — столько было желающих.
— Терпеть не могу ждать, — заявил Мануэль. — Вот здорово было бы подключиться к стацио-сети сразу как пришли.
— Слишком опасно, — оживленно отозвался длинноногий, атлетически сложенный Ллойд Теннисон. На его высоком лбу сверкали три зеркальные пластины.
— В этом-то и дело, — сказал Мануэль, — в чувстве опасности. Один великолепный, красивый прыжок — пан или пропал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74