Затем он увидел кровь,
хлынувшую из глубокой треугольной раны на голове Дэйва, и понял, что тому
уже никогда не услышать его мольбы о прощении.
- О, Боже, Боже! - громко воскликнул он.
Это непроизвольное обращение к Богу тотчас же напомнило ему слова,
услышанные им от Дэйва, машину, центральный голубой луч, который все так
же продолжал играть на поверхности пустой платформы.
Он обхватил тело Дэйва обеими руками и поволок его к устройству для
развоплощения. Сделать это было очень нелегко. Ушло немало будоражащих
нервы минут на то, чтобы поместить на платформу такого физически крепкого
мужчину, каким был Дэйв Лоуэлл.
Теперь его тело омывало бледно-голубое сияние. Кровь, сочившаяся из
раны, приобрела причудливый пурпурный оттенок.
Затем Дэйв Лоуэлл исчез.

На верхней площадке лестницы, что вела в подвал, раздался громкий
женский крик.
Этот крик буквально пронзил Барретта, пригвоздил его к полу. Он весь
скорчился от охватившей его самой настоящей боли. Затем взгляд его
проследовал вверх по ступенькам лестницы и обнаружил невысокую
черноволосую женщину, в ужасе прикрывшую лицо руками. Огонь, источавшийся
сквозь пальцы ее гневным взглядом, был уничтожающим в своем безмолвном
обвинении. Только теперь до Барретта со вшей очевидностью дошло, что жена
Дэйва Лоуэлла стала свидетельницей совершенного им только что
преступления.
- Пожалуйста... - с мольбой во взоре произнес он. - Пожалуйста,
выслушайте меня.
Женщина издала сдавленный, гортанный стон и повернулась к двери.
Насмерть испуганный Барретт вихрем взлетел по лестнице за нею. Он схватил
ее, когда она трясущимися руками все никак не могла повернуть дверную
ручку.
- Не делайте этого! - воскликнул он. - Выслушайте меня! Это был
несчастный случай, чистая случайность...
- Отпустите меня! - рыдал, воскликнула женщина. - Вы убили его! Это
вы убили Дэйва!
- Нет! Это просто несчастный случай. Он сам упал на эту машину...
Убитая горем, она безмолвно обмякла в его крепких руках. Теперь он и
сам беспомощно застыл, лихорадочно думал, что же предпринять дальше. Если
она видела, как все это происходило, ему полный конец. Впереди - полиция,
следствие, обвинительное заключение, а затем...
- Позвольте объяснить, - произнес он. - Дайте мне возможность
показать, как все это случилось. Пожалуйста!
Она безучастно взглянула на Барретта.
- Хорошо.
Придерживая ее перед собой, будто она была каким-то безжизненным
манекеном, он провел ее по лестнице до самого низа, подвел непосредственно
к все еще светящейся нитями накала ламп и трубок машине для развоплощения
и сделал жест рукой в сторону платформы.
- Он пытался объяснить мне принципы работы машины, а затем вдруг
пересек голубой луч.
Быстро, пока глаза ее были сосредоточены на бледно-голубом световом
пятне, которое покрывало платформу, он завел ее тонкие руки за спину. Она
вскрикнула, внезапно разгадав его истинные намерения, и ее мускулы,
казалось, вдруг налились неожиданной силой. Она вырвалась из его цепких
рук и с пронзительным криком бросилась к дальней стене комнаты.
- Нет, - произнес он, направляясь к ней. - Я не собирался сделать вам
ничего плохого. Я просто хотел показать вам...
- Не подходите ко мне близко! - Она оперлась сзади о лабораторный
стол, стоявший у самой стенки, и стала шарить рукой за спиной среди
различных деталей и инструментов. Через секунду у нее в руке оказались
ножницы с длинными лезвиями. Увидев, что Барретт надвигается на нее, она
выставила ножницы прямо перед собой.
- Бы должны понять! - закричал Барретт, после чего стремительно
бросился к ней.
Ножницы описали в воздухе короткую дугу снизу вверх, лезвия их
устремились к животу Барретта, будто клюв какой-то злобной хищной птицы.
Он ощутил толчок в ткани его живота и на какое-то мгновение ему даже
показалось, что ничего не изменилось в его положении.
Однако затем он увидел ужас на своем лице, мимолетно отразившемся в
металле ножниц, и только тогда понял, что ему нанесен смертельный удар. С
осознанием этого тотчас пришла и боль. Шатаясь, он отпрянул назад, глаза
его выпучились. Он все еще никак не мог уразуметь, что рваная рана на его
животе нанесена этой хрупкой молодой женщиной, обуянной страхом и гневом.
Руки его сомкнулись над краями раны, но это не остановило хлынувшую из
раны кровь, которая мгновенно промочила насквозь его одежду и выступила
наружу.
Испытывая сонливость и отрешенность от всего, Барретт грузно упал на
пол, ход мыслей его замедлился, они потеряли всякую связность. Он услышал,
как затихли где-то наверху женские шаги, но это его уже нисколько не
волновало. Раньше он никогда особенно не задумывался над таким феноменом,
как смерть. Поэтому теперь, когда такой момент наступил и в его
собственной жизни, важность его показалась ему поначалу уж слишком
преувеличенной. Он обвел взглядом комнату, хотя и не без интереса, но
весьма равнодушно, и даже слегла улыбнулся, увидев голубое свечение,
исходившее от машины, которая и послужила причиной такого неожиданного
завершения его собственного жизненного пути.
И только спустя несколько томительных мгновений ему стало страшно.
Так страшно, что все тело его яростно задрожало, абсолютно все - от пяток
до макушки. Взгляд его уперся в быстро надвигающуюся на него тьму, и он
ужаснулся ее приближением.
1 2 3 4 5 6