Роберт СИЛВЕРБЕРГ
ПЛАТА ЗА СМЕРТЬ


1
Макинтайр остановился на перекрестке бульвара Линкольна и улицы
Джефферсона, оглядываясь по сторонам, ибо боялся попасться на глаза
Правоверным. Дул северный ветер. Прошел всего час после захода солнца, и
на тусклом сумеречном небе показались две луны.
Его взгляд непроизвольно задержался на табличке с названием улицы.
Аккуратные желтые буквы гласили: "Авеню Независимости".
Макинтайр все еще думал о ней как об улице Джефферсона, хотя прошло
почти два года после отделения от Земли.
Севернее, на расстоянии в полквартала, появился человек, закутанный в
серое, с раскачивающимся фонарем в руках, которым он освещал себе дорогу в
сгустившейся тьме. Макинтайр узнал в нем одного из Правоверных Ламли,
вышедшего на поиски врагов государства. Макинтайр с горечью глядел на
этого большого неуклюжего человека, приближающегося к нему, затем, вдруг
сообразив, что стоять на месте опасно, поспешил по улице, которую он все
еще продолжал называть улицей Джефферсона.
Он двигался быстро и бесшумно. Он привык к этому, привык к бегству.
Жизнь была нелегкой эти два последних года после декрета об Отделении.
Макинтайр и сам удивлялся тогда, что он остался верен родной планете. В
последующие два года он удивлялся тому, что ему удается скрываться от
гонений Ламли на Лоялистов, которых становилось все меньше.
Он достиг переулка между домами 322 и 324, оглянулся еще раз, чтобы
убедиться, что путь свободен, нырнул в переулок, перелез через невысокую
изгородь, пробрался на цыпочках через затоптанный садик на заднем дворе и
проскользнул в показавшийся проем в цоколе дома. В тот же миг дверь за ним
закрылась, и послышался знакомый голос:
- Мы беспокоились о тебе. Ты опоздал на полчаса.
- Ничего не мог сделать, - сказал Макинтайр.
Он охрип, а потому налил себе стакан воды из крана, расположенного в
углу. Его окружали знакомые лица девятерых испуганных людей. Все последние
Лоялисты, оставшиеся в Мэйнард-Сити.
"Как мало нас осталось, - подумал Макинтайр. - И стоит ли это всей
беготни и секретности?"
Это была очень странная группа, эти жалкие остатки партии Лоялистов.
Норман Мэйнард, прапраправнук человека, открывшего эту планету. Похожий на
крысу человечек с язвой, Вителло, прежде был драматургом, а теперь
напоминал каменотеса. Кристи, некогда профессор земной истории в
Мэйнардском университете, влюбленный в свои собственные учебники и
неспособный отречься от родной планеты. Брайсон. Халлерт. Беглецы.
- Ну? - спросил Мэйнард. - Так что же вы обнаружили? Это правда?
Макинтайр кивнул:
- Я видел листовку. Она расклеена на столбах в дюжине мест в центре
города. Все, о чем в ней говорится, правда.
Он пересек комнату и сел на старый поломанный диван.
- Там было написано, что каждый гражданин свободной планеты Мэйнард
должен постоянно носить при себе удостоверение о том, что он присягнул на
верность Республике. Тот, кто не присягнул, лишается гражданства. А в
самом низу приписано, что на время чрезвычайного положения суд присяжных
отменяется и всем, кто не имеет гражданства, автоматически выносится
смертный приговор. - Макинтайр закатил глаза. - Вот и все. Либо доставайте
удостоверения, либо готовьтесь к бегству, и побыстрее.
В комнате наступила тишина. Наконец Вителло сказал:
- Что же нам делать?
- А что, по вашему мнению, нужно делать? - спросил Халлерт, худощавый
человек с водянистыми глазами. Когда-то он был министром внешних сношений
с другими мирами в последнем правительстве Лоялистов. - Либо мы идем в
участок и присягаем на верность, либо остаемся здесь и ждем, пока нас не
накроют. Долго ждать не придется. В любом случае все предельно просто.
- Мы могли бы позвонить Риттерхейму и принять его предложение, -
заявил Кристи.
Девять пар глаз устремились на бывшего профессора земной истории.
Макинтайр почувствовал, как задергалась его щека. Он давно уже сам
подумывал об этом, с тех самых пор, как увидел листовки, расклеенные на
площади Правительства. Риттерхейм был их единственной надеждой,
единственной возможностью. Но если бы они приняли предложение Риттерхейма,
им пришлось бы столкнуться лицом к лицу с целым рядом горьких истин, и
смотреть правде в лицо было бы нелегко.
Макинтайр вспомнил (неужели прошло всего три дня?), как
радиопередатчик, стоящий в углу их убежища, ожил, приняв сигнал из
космоса. Брайсон, техник-электронщик, сконструировавший передатчик еще
тогда, когда только шли разговоры о переводе Лоялистов и, следовательно,
нужна была связь с разрозненными группами беженцев, бросился к нему.
Сигнал пришел по подпространству с планеты Хэксли, верной Лоялистам,
которая наотрез отказалась участвовать в восстании. Их вызывал Чарльз
Риттерхейм, министр иностранных дел Хэксли. Ему стало известно, что
правительство сепаратистов на Мэйнарде собиралось опубликовать декларацию
о смертной казни для лиц, не принявших гражданства. Он спрашивал, не
желают ли оставшиеся спастись бегством на Хэксли и просить там убежища?
- А как мы туда доберемся? - спросил Брайсон.
- Наш звездолет готов сейчас же отправиться к Мэйнарду, - сказал
Риттерхейм. - Торговый корабль. Мы сядем в космопорту Дилларда
девятнадцатого числа этого месяца. Если в этом районе окажется примерно
дюжина Лоялистов, мы будем ждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12