Сейчас он смотрел на экраны. Следил за суетой крохотных фигурок возле
космического корабля.
Пусть только войдут сюда, думал он. Город много лет никого не убивал.
Вот он ими и займется. Я в безопасности.
Он был уверен, что даже если они доберутся до него, то надолго не
задержаться. Его болезнь оттолкнет их. Может им и хватит ловкости
преодолеть лабиринт, но им не справиться с тем, что сделало Мюллера
мертвым для его сородичей.
- А ну убирайтесь! - громко произнес он. Неожиданно услышав ворчание
двигателей, он увидел, как площадь пересекает мрачная тень. Значит, они
обследуют лабиринт с воздуха. Он спрятался. Разумеется, они смогут
отыскать его, где он не находился. Экраны скажут им, что в лабиринте живет
человек и они конечно постараются наладить с ним связь, еще не зная, он ли
это. А потом...
Он окаменел от тоски. Пусть они придут. Он вновь сможет разговаривать
с людьми. Забыть об одиночестве.
Но он хотел этого с какую-то минуту.
Невольное желание вырваться из одиночества задавила логика: что было
бы, если бы он предстал перед ними? Нет! Не приближайтесь! Не подходите!

- Там внизу, Нед, - сказал Бордман. - Он там наверняка. Видишь точку
на том экране? Единственный живой человек. Это - Мюллер.
- В самом центре лабиринта, - сказал Раулинс. - Ему в самом деле
удалось проникнуть туда.
- Как-то удалось.
Бордман перевел взгляд на экран. С высоты лабиринт просматривался
довольно четко. Он различал восемь зон. Он мог разобрать даже площади,
бульвары, стены, переплетения улиц. Зоны были концентрическими, каждая с
большой площадью посредине. И детектор массы на разведывательном самолете
обнаружил наличие Мюллера в ряду невысоких домов к востоку от одной из
таких площадей. Но никаких проходов, соединяющих отдельные зоны, он
обнаружить не смог. Даже с воздуха оказалось невозможным наметить трассу.
Бордман знал, что это почти невозможно. В блоках информации
содержались отчеты предыдущих неудачных экспедиций. Кроме того, ясно, что
Мюллер достиг центра лабиринта каким-то способом.
- Сейчас, Нед, и тебе кое-что покажу.
Он отдал распоряжение. От корпуса самолета отделился робот и начал
падать к городу. Бордман и Раулинс следили за ним, пока не оказался на
высоте едва нескольких десятков метров над крышами зданий. Но внезапно
робот исчез. Взметнулся клуб зеленого дыма - и больше ничего не стало
видно.
- Все по-прежнему. До сих пор весь этот район прикрывает экран. Все,
что приближается сверху - сжигается.
- Значит, даже птицы...
- На Лемносе нет птиц.
- А дождь? Или еще что-нибудь, падающее на город...
- На Лемносе нет осадков. По крайней мере на этом полушарии. Значит,
экран не пропускает лишь инородные предметы. Мы об этом знаем со времен
первой экспедиции.
- Они не пытались выслать робот-зонд?
- Если ты видишь покинутый город среди пустыни на мертвой планете -
то без опасения пытаешься в этот город высадиться. Это простительная
ошибка, но Лемнос ошибок не прощает.
Он приказал снизиться. Минуту спустя они кружили над внешним валом
лабиринта. Они пролетали над городом раз за разом, дополняя новыми
деталями схему, а Бордман, разозлившись, захотел, чтобы сейчас поток света
от зеркал ударил в самолет и превратил его в пепел. Он уже давно утратил
привязанность к совершенству. Говорят, что нетерпеливость - качество
молодых, и что чем старше человек становится, тем добродушнее и терпеливее
плетет он паутину своих планов, но Бордман поймал себя на том, что свое
задание ему хочется завершить как можно скорее. Выслать робота, который
проскользнет сквозь лабиринт, схватит Мюллера и выволочет его наружу.
Сказать Мюллеру, чего от него хотят, и заставить, чтобы он согласился.

Капитан Хостин, который должен был вести людей через лабиринт, пришел
высказать свое уважение. Он был человек дела, готовый посвятить двадцать
жизней, в том числе и свою собственную, лишь бы добраться до сердца
лабиринта.
Он покосился на экран и спросил:
- Есть какие-нибудь новые сведения?
- Ничего нового.
- Вы уже хотите садиться?
- Да, можно, - сказал Бордман и посмотрел на Раулинса. - Разве что ты
хотел бы еще кое-что уточнить, Нед.
- Я? Ну... я думаю, следует ли нам вообще входить в лабиринт. Может,
нам удастся выманить Мюллера и поговорить с ним снаружи.
- Нет.
- Не удастся?
- Нет. Потому что, во-первых, Мюллер не вышел бы на нашу просьбу. Он
- нелюдим. Он живьем похоронил себя здесь, чтобы быть как можно дальше от
человечества. Во-вторых, приглашая его, нам пришлось бы слишком многое
рассказать ему о том, чего мы от него хотим. А в этой игре, Нед, карты не
следует раскрывать преждевременно.
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
- Допустим, мы будем действовать в соответствии с твоим планом. Что
мы скажем Мюллеру, чтобы выманить его из лабиринта?
- Ну... что прибыли с Земли специально за ним, чтобы помог нам в
ситуации, опасной для всей солнечной системы. Что мы наткнулись на расу
чужих существ, с которыми не можем наладить контакт, и только он один
может помочь. Так как мы... - Раулинс замолчал, так как почувствовал свою
беспомощность. - Для Мюллера как раз прозвучали бы такие аргументы.
- Вот именно. Один раз Земля уже посылала его в мир чужих, которые
испортили ему жизнь. Вряд ли он захочет попробовать это еще раз.
- Так каким же образом можно склонить его к тому, чтобы он нам помог?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10