- Это проявляется во всем, что вы говорите и делаете. Ваши слова
полны горечи, ваши нервы натянуты как струна. И этот ваш сарказм, это
выражение лица... В чем дело, наконец?
- Я должен был стать астронавтом, но провалился, и меня засунули в
это дрянное предприятие, чтобы пять дней в неделю я успокаивал всех, кому
бог весть что почудилось, и гонялся по всей стране за таинственными
летающими огоньками. Разве этого мало?
- Вы ведь не верили в свою работу, правда? А теперь узнали, за Землей
действительно наблюдают. Так и что же - разве вам не легче от сознания,
что ваша работа обрела смысл?
- Нет, - угрюмо бросил он. - То, чем я занимался, не стоит и ломаного
гроша. Не стоит! - Он вытянул руку, чтобы сделать еще один укол. - Глэйр,
Глэйр, чтобы я ни дал, лишь бы никогда не встретиться с вами! Почему это
случилась именно со мной?..
Он замолчал, осознав абсурдность своих слов.
- Вы предпочитаете, - мягко произнесла Глэйр, - иметь бесполезную,
пустую работу как повод для самоистязания? Поэтому вы сокрушаетесь, что
нашли меня, не так ли? Нечем бередить рану?
- Прекратите! Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом.
- Взгляните на меня, Том. Почему вы так упрямы?
- Глэйр!
- Вы все время изобретаете разные способы мучить себя. Вы сказали,
что долг требует выдать меня, но не сделали этого. Единственный из всех
занятых поисками внеземных существ, вы достигаете цели - и что же? Вы
привозите меня сюда и прячете. Для чего спрашивается? Да для того, чтобы
потакать навязчивым желаниям, ощущая себя виновным в нарушении воинской
дисциплины.
Рука его неистово затряслась, так что он едва сумел приложить иглу к
вене.
- И еще одно, Том, - после этого я оставлю вас в покое. Почему вы
стараетесь держаться подальше от меня, как не по той же причине? Вы
желаете меня, и мы оба знаем об этом. Но вы наказываете себя, закрывая мое
тело этими тряпками, и внушаете себе, что добродетельны. В вашем языке
есть слово, обозначающее тип подобной личности. Мне называл его Ворнин.
Мато... Мази...
- Мазохист, - пробормотал Фолкнер. Сердце его молотом стучало в
ребра.
- Да, мазохист. Конечно, вы не хлещете себя плетью и не носите очень
узкие ботинки, но весьма настойчивы в поисках душевных мук.
- А кто такой Ворнин?
- Один из моих напарников.
- Вы имеете в виду членов вашего экипажа?
- Не только. Один из моих супругов. Ворнин, Миртин и я составляем
семью. Трехзвенная сексуальная группа. Двое мужчин и я.
- Как это? На борту корабля двое мужчин и одна...
- Ничего необычного. Мы ведь не люди, Том. Мы были очень счастливы
вместе. Они, возможно, погибли, когда взорвался корабль. Не знаю. Я
прыгала первая. Но вы отклонились от темы, Том. Мы вели разговор о вас.
- Забудьте обо мне. Я и представления не имел, что вы могли быть...
быть в сексуальной группе. Я совсем не думал об этом. Значит, вы замужняя
женщина.
- Можно и так сказать. Если только они не погибли. У меня нет никакой
возможности связаться с ними.
- И вы любили их обоих?
Глэйр наморщила лоб.
- Да, я любила их обоих. И я могу найти место в своем сердце и для
кого-нибудь еще. Подойдите сюда, Том. И перестаньте изобретать способы
сделать себя несчастным.
Он медленно подошел к ней, думая о двух мужчинах и одной женщине на
борту космического корабля и убеждая себя в том, что они не были
мужчинами, а она - женщиной. Он удивился силе ревности, которая охватила
его. Задумался над тем, как проявляется любовь у инопланетян. У него
закружилась голова.
Глэйр подняла глаза, спокойно и приветливо.
- Сними с меня эту жуткую одежду, Том. Пожалуйста.
Он стянул с нее пижаму через голову, волосы Глэйр в беспорядке
рассыпались по плечам. У нее были высокие и очень белые груди. Они,
казалось, совершенно не подчинялись силе тяготения. Подобное ему
приходилось видеть только на фотографиях в календарях, но никогда в
реальной жизни.
Она отбросила одеяло. Он посмотрел на нее и напомнил себе, что все ее
тело - бутафория. Внешняя оболочка для чего-то устрашающе чуждого. У нее
могла быть грудь Афродиты и бедра Дианы, она могла скопировать любой
образец женского совершенства, удовлетворить любые прихоти, потому что
тело ее было сконструировано. Плоть как плоть - те же нервы, кости и
кровеносные сосуды. Но все это - все! - подделка, продукт из пробирки.
И кто мог бы сказать, какой ужас таится внутри этой неописуемо
очаровательной оболочки?
Ну а любая земная женщина - прекрасна ли она под кожей? Горячее
нагромождение внутренностей, жилы, трубки, петли, кости, хрящи, килограммы
жира, этот ухмыляющийся череп за прекрасным лицом! Да, мы все носим внутри
себя кошмар. Кошмар под кожей! И просто глупо придавать какое-то особое
значение тому, что представляет из себя Глэйр.
Его одежда упала на пол. Она притянула его к себе.
- Твои ноги... - начал он.
- Ничего с ними не случится, - прошептала она. - Забудь о них. Лучше
покажи, какова она, любовь землянина.
С легкостью, о которой не мог и помыслить, он обнял ее и ощутил
прохладную, гладкую кожу. Он стал ласкать ее так, будто она была настоящей
и все это происходило наяву, а не во сне.
Испытывая чудовищное облегчение, он порвал наложенные на себя путы и
принял предлагаемый ему дар любви.

12
- Назовите, пожалуйста, номер вашей кредитной карточки, - попросил
служащий мотеля.
- У меня нет кредитной карточки, - сказал Дэвид Бриджер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49