Его насторожённых ушей достигали далёкие отзвуки двух человеческих го
лосов. Слов разобрать он не мог, но в этом не было необходимости. Парень с д
евушкой дружески болтали, смеялись чему-то…
Мыш слетел с ветки и сел на камень рядом с головой пса. Тот покосился на не
го и вновь стал смотреть.
Ему не требовалось бежать вниз и слушать возле двери. Он и так знал, что пр
оисходило в кузнице. Своими глазами много раз видел… в другом месте, в дру
гом времени… в другой жизни.

Там, внутри, на опрятно обмахнутом верстаке разложено брано<Браное
Ц вытканное по старинному способу, с рельефными узорами, образованными
переплетением нитей. > полотенце, а на нём стоит глиняная миса с чисто обли
занной ложкой. Пришедшего в женихи Ц да притом ещё кузнеца Ц кормят на с
лаву, так, что он капельки недоеденной не оставит, уберёт в рот даже сверх
сыта. И хлеба на полотенце не покинет ни крошки. Грех это, хлеб крошить и кр
ошки бросать. Не можно такого содеять юному жениху. Выгонят. И от срама до
старости не отмоешься.
А парень с девкой сидят на лавке возле стены, и горит перед ними свет
ец, и шипят угольки, падая в корытце с водой. Светец, может, тот самый, что па
ренёк сегодня докончил. Со славно оттянутым, заострённым нижним концом и
расщепами, куда вставляют лучину. Люди, слепые на красоту, для этого прост
о надрубают металл: держит щепку Ц и ладно! Но молодой кузнец, конечно, по
старался на совесть. Лучина у него покоится между живыми цветочными лепе
стками, в загнутых лапках тычинок. И цветок не абы какой, а в точности тот, ч
то возле кузницы, перед порогом расцвел. Расцвел и Оленюшке понравился. Т
о-то каждый листочек подпилком тщательно выведен. И, чего доброго, ещё баб
очка сверху присела, сладкий сок пробует…
Был такой светец в иной жизни, в ином месте и времени. Далеко отсюда, д
авно…
Девушка любуется славным светцом, а парень любуется девушкой. И бед
а ли ему, что будущую невесту не назовёшь стройной на диво, и губы у неё не в
ишнёвые, а самые обыкновенные, и коса не такая роскошная, как у иных. Гналс
я бы за великой красой Ц стояла бы его кузница ныне где-нибудь в другом м
есте. В другом роду. Ан ведь нет. Здесь выстроена.
Вежливый парень не ловит мозолистыми пятернями девичьих рук, не пы
тается припасть устами к устам. Может, сердце ретивое в нём так и пылает, т
ак и зовёт Ц ну да что с того? Он сидит чинно, мечтая про себя, чтобы вдруг р
ухнула в кузне крепкая крыша, рассыпались ладные стены… дали случай подх
ватить Оленюшку, прижать к широкой груди, на руках спасти от беды! Но не ру
шится кров, не падают стены. И, собравшись с духом, кузнец показывает девуш
ке красный ожог на запястье. Оленюшка тоже не вчера родилась, видывала ви
ды похуже. Что такое ожог с ноготь величиной? На запястье, которое шире её
обоих, сложенных вместе?.. Но отчего-то девушка ахает, берёт-таки его руку,
склоняется посмотреть. Заботливо спрашивает, кропил ли он больное место
простоквашей. Кропил, ответствует парень. Только не простоквашей. И оба х
охочут.

Потом дверь кузни снова открылась, и они появились наружу. Пёс видел: вот п
одошли к переправе и парень взял девушку за руку. Это правильно. Мало ли чт
о она снует туда и сюда по сто раз на дню и не оскальзывается! Без него Ц пу
сть. С ним Ц только так, так надёжней.
Молодой кузнец проводил Оленюшку до крыльца матушкиной избы. Сам пошёл к
общинному дому, где всегда селят гостей. Девушка стояла на крыльце, смутн
о белея в лунной тени. Когда парень исчез в доме, она не сразу ушла. Ещё пост
ояла, глядя за ручей, на пасущихся оленей… Пёс на холме шевельнулся и вста
л. Скроется Оленюшка Ц уходить и ему.
Она вправду вроде протянула руку к двери… И вдруг обернулась. И посмотре
ла прямо на холм, на обрывистый каменный лик, на его срезанную вершину.
И хрустальная бусина, вшитая в пёсий ошейник, нечаянно бросила ей в зрачк
и лунный луч, отражённый чистими гранями. Длилось это мгновение.
Водные потоки действительно разделяют миры. Не всегда, конечно. За ручьё
м Ц курице перелететь Ц совсем не обязательно начинается иной мир. Но л
юбой замечал, что на ТОЙ стороне и деревья лесные кажутся чуть-чуть не так
ими, чем ЗДЕСЬ. И птицы, и звери. Не говоря уж о людях, которые там живут. Не об
язательно другой мир. Просто Ц чуть-чуть, а ДРУГОЕ…
Пёс долго бежал вдоль ручья, ища нужное место. И примерно через версту дос
тиг падуна: вода слитной толщей лилась через каменный край и падала с выс
оты в три человеческих роста, дробясь о камни внизу. Оттуда, снизу, слышалс
я спокойный глухой гул и всплывали клочья тумана. Сюда люди из рода Пятни
стых Оленей ходили ловить таймень с чешуйчатыми боками, сияющими радуго
й водопадов. Здесь пёс повернулся к ручью и с разбегу махнул через бегущи
й поток. Прямо сквозь туман, клубившийся над водой. Мыш догнал его и на лет
у вцепился в густую шерсть на загривке.
Если бы кто нашёл следы пса у деревни и надумал скуки ради их попытать, он
добрался бы только до этого места. След вёл вначале отсюда на тот обрывис
тый холм и после обратно, замыкаясь в кольцо. И всё. Больше нигде никаких м
етин. В том числе и на другом берегу.
Далеко-далеко, по ту сторону широкого моря, в это время шёл дождь. Солнце, з
акатившееся над страной веннов, там только начало клониться на запад. Вр
емя было ещё дневное, но Око Богов отграничивали от земли такие тяжёлые и
плотные тучи, что казалось Ц уже наступил вечер, вот-вот сомкнёт покров т
емнота.
Вместо холмов и лесного ручья здесь были каменистые горы, начинавшиеся п
рямо из волн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19