Это оттого, что кузнец творит Тайну и беседует с Небом, а всякое
дело, требующее высокого сосредоточения духа, лучше совершается в уедин
ении. Что ж, в деревне, где жили венны из рода Пятнистых Оленей, кузница был
а поставлена честно. Человек злоязычный сказал бы, пожалуй, Ц могли выст
роить и подальше. Этак у болота за лесом. Человек доброжелательный указа
л бы злоречивому на ручей: кузня всё-таки стояла на другой стороне. То ест
ь, как от прадедов повелось, Ц почти в другом мире, ведь все знают, что река
ми изначально отделены друг от друга миры.
А человек приметливый тотчас рассудил бы, что и постройка, и запруда при н
ей выглядели совсем новенькими, свежими. Стояли они на своём месте всего,
может быть, год. Весну, лето, осень, многоснежную зиму Ц и ещё половину вес
ны.
И тот, кто строил, а теперь работал внутри, очень хотел понравиться Пятнис
тым Оленям. Как это и следует жениху, явившемуся по веннскому обычаю прос
ить бус у невесты.
Несмотря на позднее время, над крышей кузницы вился дымок. Изнутри разда
вался стук молотка, и тонкий нюх пса улавливал запахи огня и железа.
Ночью купец не смеет ни продавать, ни покупать, ночью не выносит приговор
ов судья. Их дела обязаны совершаться лишь днём, под присмотром справедл
ивого Ока Богов. Кузнец выше купца и выше судьи. Когда бы он ни трудился у н
аковальни Ц всё благо…
Пёс неподвижно сидел на краю каменного откоса и смотрел на деревню. Из ле
су чёрной бесформенной молнией выпорхнула большая летучая мышь. Такие, с
голубя, водились много южнее, а в здешних лесах Ц нет. Тутошние сородичи
были слабее и мельче, драться и играть с ними оказалось неинтересно. Ночн
ой летун коснулся крылом пёсьих ушей, молча облетел сидевшего зверя и ус
троился на ветке сосны у него над головой. Ярко светила луна, и было видно,
что чёрная шерсть на грудке и загривке Мыша не просто отливала вороным м
еталлическим блеском, а ещё и серебрилась Ц красиво и густо. Пещерные мы
ши из Самоцветных гор живут долго. Уж во всяком случае куда дольше каторж
ников, которые работают там в рудниках. Крьшатому охотнику ещё далеко бы
ло до дряхлости. Его клыки даже не начали стачиваться, как бывает у старик
ов. Новое украшение лишь означало мужественную зрелость.
Пёс не двигался и смотрел на деревню.
Крыши в домах были низко нахлобученные, земляные, заросшие травой и цвет
ами. Только возле охлупней рдели, светились отверстия дымогонов.
В одной избе отворилась дверь. Пёс вздрогнул, подался вперёд, пушистый хв
ост в траве неуверенно дёрнулся… В светлом прямоугольнике входа возник
девичий силуэт. Девушка шагнула наружу, и дверь за спиной бухнула. Тихий н
очной воздух легко разносил звуки. Девушка, нынче встречавшая свою семна
дцатую весну, прошла у стены долгого общинного дома и отправилась по тро
пинке к ручью. В руке она держала корзинку, накрытую полотенцем. Она несла
ужин кузнецу, припозднившемуся с работой.
Пёс на краю обрыва лёг и опустил голову на передние лапы. Вздохнул…
Почти одновременно с девушкой из леса по ту сторону ручья вышли олени. Ро
гатый вожак с подругами и потомством. Здешние олени испокон веку жили с л
юдьми в доверии и любви. Точно так же веннам из рода Синицы желтогрудые пт
ахи садились безбоязненно на ладонь, а детей рода Гадюки никогда не куса
ли ядовитые змеи Ц даже когда ребятишки по недомыслию хватали их за хво
сты.
Девушка перешла ручей по камням, заботливо уложенным в русло, Ц большим,
плоским, шершавым: чтобы не сорвалась с мокрого, не соскользнула нога. Оле
ни, конечно, давно заметили и узнали её. Они знали всех живших в деревне. Жи
вшие в деревне были друзья. И даже более, чем друзья. Кровные родственники
. Насчёт кровного родства зверя не обманешь, он за версту чует, где оно нас
тоящее, а где нет. Много лет и зим, много поколений назад, будущая Праматер
ь людского племени спасалась от небывалого наводнения, затопившего лес.
И плохо бы ей пришлось, ибо она поранила ногу и не могла быстро бежать, Ц н
о отколь ни возьмись налетел красавец Олень, принял женщину на свою могу
чую спину, в полную скачь унёс от беды. А когда всё миновало Ц как водится,
ударился оземь и обернулся молодым статным мужчиной… С того пошёл род. Л
юди помнили об этом. И олени помнили.
Пёс видел, как две юные важенки отделились от стада и первыми побежали на
встречу Ц радостно, без робости, без боязни. Они встретили свою человече
скую сестрёнку возле переправы. Девушка в длинной веннской рубахе и крас
но-синей с белой ниткой понёве соступила с последнего камня на берег. Слу
ха пса достиг её смех. Оленухи щекотали носами её руки, гладившие любопыт
ные мордочки. Поздоровавшись, лесные девчонки потянулись к корзине. Стар
ые, величавые самки и важный вожак немедленно заметили это и, позабыв гор
диться, дружно прибавили шагу.
Родне в пятнистых меховых шубках досталось по доброму ломтю подсоленно
го хлеба. Пёс смотрел с холма на лакомившихся оленей и знал, что хлеб, оста
вленный в корзине для ужина, был вынут совсем из другой печи. Не из той, что
пекла хлеб для оленей и их родичей-веннов. Это потому, что молодой кузнец,
звонко бивший молотом по наковальне, был не родственником, а гостем. Да та
ким, что угощать его за своим столом, принимая в родню, было никак невозмож
но.
Венны чтили старинный закон: тех не берут в мужья, с кем вместе едят. А коли
уж парень из рода Щегла пришёл сюда, вознамерившись стать женихом… Жених
ом славницы-Оленюшки…
Пёс смотрел с обрыва на кузницу, изредка моргая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19