С кем такому воевать на ничейной земле? Чего ради нападать на собра
та, не покушающегося ни на хозяина, ни на его добро?.. Другое дело Ц Круг! Об
а поединщика очень хорошо знали, зачем их сюда привели. Каждый привык счи
тать Круг Ц своим. И никому не собирался уступать своё право.
Две молнии, светло-рыжая и чёрная, одновременно ринулись навстречу друг
другу и сшиблись посередине площадки. Сшиблись Ц и покатились единым кл
убком, в котором мало что смог бы рассмотреть самый стремительный глаз.
Ц Славно начали, Ц тихо пробормотал Непререкаемый. Его собственный пё
с, невозмутимо лежавший у ног, приподнял голову и посмотрел на хозяина, со
глашаясь с его словами. Потом потянулся мордой к руке. На его ошейнике сво
бодного места не было от золотых бляшек. А лежал белоснежный красавец на
целой стопке пёстрых ковров, вытканных дивными мастерицами Шо-Ситайна.
Согласно обычаям страны, такими ковриками, словно попонами, торжественн
о покрывают победителей великих боёв. Затем коврики до самой старости сл
ужат прославленному бойцу ложем, и никто не смеет покупать их или продав
ать. На них он и умрёт, когда придёт его срок, и на них возляжет в могилу. И лю
ди заплюют того, кто лишит постаревшую собаку заслуженной чести. Пёс Неп
ререкаемого был великим воином своего племени. Его ни разу не побеждали.
Седобородый хозяин прекратил выставлять его на бои после того, как други
е искатели славы два года подряд отказывались стравливать с ним своих ко
белей.
Между тем Чёрный крепко взял Рыжего за толстую меховую складку сбоку шеи
Ц и точным, расчётливым движением опрокинул супротивника навзничь. Тот
обхватил лапами голову недруга, отталкивая, стараясь оторвать от себя. Л
апы были каждая в мужскую пятерню шириной и наверняка сильней руки челов
ека.
Ц Славно бьются! Ц похвалил один из зрителей, голубоглазый шо-ситайнец
, одетый, впрочем, по-городскому. Ц Видел ты, брат, как он перевернул-то его?

Второй только молча кивнул. Если он и доводился говорившему братом, то ра
зве что названым. Он родился по другую сторону моря, в дремучих веннских л
есах, и никакой загар не мог уравнять его белую кожу с тёмной медью коренн
ого кочевника. Лишь на левой щеке, немного ниже глаза, выделялись две роди
нки.
А подле побратимов на раскладном деревянном стульчике сидела девушка. Е
динственная девушка среди зрителей. И, помимо Непререкаемого, единствен
ная, кто сидел. Не из-за старости или болезни и не потому, что ей здесь оказы
вали особый почёт. Просто так было удобней устраивать на коленях дощечку
, а на ней Ц плотные, чуть шершавые листы, сделанные из сердцевины мономат
анского камыша. И рисовать на них заточенным куском уголька. Когда уголё
к ломался, девушка не глядя хватала другой из маленькой плетёной коробоч
ки. Нет, молодая рисовальщица даже не пыталась запечатлеть какой-то миг б
оя, вырвав четвероногих единоборцев из стремительной переменчивости п
оединка. Под быстрыми пальцами на листе возникали разрозненные наброск
и: мощный изгиб шеи… поджатая лапа… свирепо наморщенный чёрный нос, погр
ужённый в густую гриву врага…
Вечером, дома, девушка размешает гладкое гончарное тесто, и битва благор
одных зверей начнёт оживать в глиняных фигурках, которые она станет лепи
ть одну за другой. Потом фигурки будут раскрашены и обожжены. Всякий, кто з
ахочет, сможет купить их и сохранить в память о сегодняшнем дне. А если кто
-то купит все разом, то, пожалуй, сумеет по памяти выстроить весь ход состя
зания. Чтобы как-нибудь после, зазвав к себе в гости такого же ценителя и о
хотника< Охотник Ц здесь это слово использовано в его старинном зн
ачении: “знаток и любитель”. >, иметь возможность не просто рассказат
ь ему о знаменитом поединке, но и всё как есть показать.
Ц Ты смотри, что творят! Ц вновь воскликнул разговорчивый шо-ситайнец.
Ц Кан-киро, да и только. Ты видела, Мулинга? Ц И заговорщицки улыбнулся.
Ц Если вдруг что пропустишь, мы с Волком для тебя потом повторим…
Девушка кивнула ему, не прекращая работы. Её ресницы быстро сновали ввер
х-вниз Ц взгляд обращался то на сцепившихся псов, то вновь на рисунок. Ей
не мешали ни крики зрителей, ни утробный рык кобелей, временами подкатыв
авшихся едва не к самым ногам. Рыжий отнюдь не сдавался, но по-прежнему по
чти всё время был на земле. Если ему удавалось встать, Чёрный мгновенно пе
рехватывал поудобнее его многострадальную шею и всё тем же обманчиво-не
торопливым движением вновь опрокидывал Рыжего навзничь. При этом он не п
росто стоял над поваленным, удерживая и не давая подняться. Он ещё и немил
осердно трепал его, возя и мотая туда-сюда по крепко утоптанному Кругу. Лю
бой, кто хоть что-нибудь понимает, мог с первого взгляда оценить Ц силища
для такого мотания требовалась неимоверная. Каждый кобель весил уж ника
к не меньше взрослого мужчины. Попробуй-ка потаскай такого. И в особеннос
ти когда он обмякает и вытягивается, повисая мешком. Да при чём тут мешок!
Обвисшее тело много неподъёмней мешка, вроде бы такого же по весу. Кому сл
учалось таскать одно и другое Ц не позволит соврать.
Тем временем по дальнюю сторону Круга Ригномер Бойцовый Петух переходи
л от одной кучки зрителей к другой, с кем-то здороваясь и пересмеиваясь, к
ого-то по обыкновению задирая. Завсегдатаи боёв могли бы порассказать, ч
то в былые времена, когда Ригномера в городе знали похуже, дело, случалось
, доходило и до драк, ибо забияка-сегван особенно охоч был поддевать родич
ей и друзей хозяев собак, как раз сошедшихся на Кругу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19