Московский энергетический институт и другие. Производители-изготовители: киевский завод «Октава», номерной завод психотронной аппаратуры, город Брянск, центр «Биотехника», НПО «Артемида» и другие. Все данные на 1992 год…
«А нынче девяносто девятый, представляю, что они успели нагородить». Сергей Петрович дочитал файл до конца, открыл «швепс» и, включив телевизор, по которому шла чернуха новостей, принялся отчаянно скучать. В два часа ему подали обед, стандартный, чекистский, из трех блюд, с икрой, салатом и компотом, и Плещеев совсем пригорюнился, понял, что это надолго. Нет ничего хуже ничегонеделания.
В шесть часов его позвали к телефону. Звонило начальство, по межгороду, извинялось и просило ждать до упора, может, даже заночевать, тут же, на диване. Генеральский голос был какой-то мятый, вымученный, такой, что сразу становилось ясно — дела хреновы, и Плещеев тяжело вздохнул:
— Слушаюсь.
А сейчас, ужиная за экраном телевизора, он смотрел программу «Время», и кусок не лез ему в горло: в Кремле только что закончилось экстренное совещание Совбеза, — видимо, и впрямь случилось что-то очень серьезное.
— Привет, это я. — Не доев бутерброды с ветчиной, он вытащил «нокиа», позвонил на трубку Пиновской. — Как вы там? Бдите? Правильно делаете, приказываю перейти на казарменное положение, личному составу вооружиться и ждать дальнейших распоряжений. Я ясно выражаюсь, Марина Викторовна?
— Куда уж ясней. — Голос Пиновекой дрогнул. в нем послышались тревожные нотки. — Что, плохо дело?
— Предположительно. — Плещеев поднялся с кресла, ноги его утонули в ворсе ковра. — Не занимайте линию. До связи.
— Есть до связи. — В трубке пискнуло, послышались гудки, а по телевизору начался очередной голливудский шедевр — пустые глаза, слащавые улыбки и банальные, ничего не значащие фразы: «Ты о'кей? Мы его теряем. Нет, он работает на правительство!» Ни души, ни таланта, только деньги, деньги, чертовы деньги.
— Дерьмо. — Плещеев раздраженно взялся за пульт, прошелся по каналам, но, так ничего и не выбрав, нажал кнопку «power». — К чертовой матери, довольно впечатлений.
Начальство прибыло далеко за полночь.
— Что, заждался? — Пожав руку, генерал пригласил его в кабинет и скомандовал в селектор насчет кофе. — Извини, в Москву вызывали, экстренно — Там такое… — Не договорив, он вздохнул, махнул рукой. — Обратно летел с военного аэродрома, истребителем, ощущение — лучше не вспоминать.
— Ну и как столица нашей родины? — Плещеев опустился в кресло, подтянул распущенный узел галстука. — Кипучая, могучая, никем не победимая?
Генерал снял очки, помассировал веки, глаза у него были красные, как у кролика.
— Знаешь, в армии говорят: лучше держаться поближе к кухне, подальше от начальства. Москва, она, брат, бьет с носка, не разбирает. Собственно, и разбираться-то никто не хочет, каждый тянет одеяло на себя, в ходу старинное правило курятника — клюй ближнего, сри на нижнего. Отечество побоку… Дискету-то прочел? — Он мельком глянул на Плещеева, протер очки не слишком свежим носовым платком. — Это так, дайджест, полуоткрытая информация для общего ознакомления. Да, войдите.
Генерал поднял глаза на буфетчицу, принесшую кофе с бутербродами, коротко кивнул:
— Спасибо, вы свободны. — Подождал, пока та выйдет, щелкнул электромагнитным замком и, задействовав защиту, отчего воздух в кабинете мелко задрожал, повернулся к Плещееву. — А теперь послушай то, о чем в газетах не напишут. Есть в Москве одна контора, называется «Красная звезда», так вот, в ней некий кандидат наук Бакаев еще в конце восьмидесятых создал спин-торсионный генератор, — генерал достал четвертушку бумаги, поправил очки, — прибор, излучающий воронкообразные лучи вращения. Первоначально он был задуман как оружие для борьбы с системой СОИ, однако оказался изобретением разноплановым: «запирает» электронику, изменяет структуру кристаллов, «выключает» человеческую психику. Помнишь, когда в октябре девяносто третьего Ельцин схлестнулся с Хасбулатовым и Руцким, те вдруг в самый пик кризиса стали делать непростительные глупости и дали президенту возможность придавить законодательную власть? А манипулирование общественным мнением? А выборы президента, когда его рейтинг вдруг вырос с пяти процентов до небесных высот? Словом, этот Бакаев, теперь уже, конечно, профессор и членкор, оказался мастером на все руки. И швец, и жнец, и на дуде игрец. — Начальство вытащило еще четвертушку бумаги, бегло просмотрев, отхлебнуло кофе. — Только вот доигрался. На симпозиуме в Осло исчез: то ли похитили, то ли сам подался в бега, неясно. Вместе с ним пропал пакет документов по переносному генератору микролептонного поля и опытный образец величиной с небольшой чемодан.
— А что же охрана? — Плещеев нехотя поболтал ложечкой в чашке, однако пить не стал, сердце и так билось, словно раненая птица. — Проспали?
— С норвежскими блядями. Вообще-то шкуры были российские, на заработках. — Генерал вдруг рассмеялся, однако зло, с обидой. — Самых дешевых сняли. А потом, кто теперь работает в конторе-то? Так, шваль, фуфло, все нормальные кто в бизнесе, кто в мафии. Вот ты, Сергей Петрович, разве на одну зарплату живешь? — Начальство оборвало смех, занялось бутербродом с колбасой. — Не ври только, маленькая ложь рождает большое подозрение.
— Крутимся, ларьки охраняем, сволочь разную. — Плещеев пожал плечами и все-таки отхлебнул кофе. — Финансирование сами знаете какое. Гулькин хрен.
— Вот то-то и оно, все дело в финансах. — Генерал вытер сальные губы. — В общем, в Москве все на ушах стоят. Ведь этот чертов генератор может промыть мозги населению небольшого города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120