Скунс оказывается не в силах обуздать свои взбунтовавшиеся нервы. Да нет, он даже рад прорвавшему его чувству — он рыдает! Это, как весенняя гроза. Он все еще жив! Он все еще человек!..
* * *
Снегирев проснулся и сразу понял, что он совершенно мокрый от пота, словно побывал под дождем или только что вышел из парилки. Он резко сел, сбросил ноги с дивана на пол. До чего, однако, стало просто жить, если есть деньги, — никаких проблем с жильем, транспортом, перемещением за границу: делай что хочешь, только плати! Основной минус, конечно, в том, что отнюдь не все могут это себе позволить. Да вот, к примеру, этот скромный номер в ведомственной гостинице, когда-то доступной лишь военным: для кого-то его поднаем останется просто незаметным, а для кого-то это скромное удовольствие вовсе не по карману.
Алексей включил кофеварку и музыкальный центр, прошел в ванную комнату, открыл холодную струю и встал под душ. До чего все-таки приятно ощущать себя живым и еще полным сил, до чего отрадно сознавать свою свободу и независимость от большинства жизненных мелочей! Ледяные струи жгли тело, мысли обретали ясность и четкость. Он прошел в комнату, налил себе кофе и вышел с чашкой в лоджию. Здесь Снегирев сел в мягкое кресло и закурил. Его взгляд привычно отслеживал любое движение, и он обратил внимание на автобусную остановку-ларек.
Алексей уже давно не удивлялся своему необычному свойству сразу понимать, что перед ним происходит в данный момент, догадываться о том, что происходило некоторое время назад, и примерно знать, что можно ожидать впереди. Так вот и сейчас — увидев на скамейке, сочлененной с корпусом ларька, двух пенсионеров, очевидно супругов, Скунс угадал, что их пребывание здесь связано с кожаной курткой, висящей на железном щите, снятом на время работы ларька с окна и прислоненном к боковой стене будочки-остановки.
Мужчина расположился поближе к оставленной кем-то вещи и суровым взглядом обмеривал всех возможных конкурентов. Женщина вела себя не столь уверенно и явно опасалась неожиданных и скорее всего неприятных для них ситуаций. Старики напоминали двух нахохлившихся ворон, подобравшихся к добыче, но не рискующих пока к ней прикоснуться. Окно ларька было открыто, во внутренностях угадывался облик продавца, определенно не видевшего, возможно им же самим и оставленную вещь.
Пенсионер нервно поднялся, сделал два шага к куртке, похлопал ее рукой, словно убеждаясь, что это не мираж, и вернулся к старухе. Она что-то сказала, он ответил. Затем старик вновь метнулся к куртке, небрежно, даже брезгливо, стащил ее со щита, будто бы она здесь кому-то мешает, и бросил на скамейку между собой и старухой. После этого он сел и выдержал паузу перед дальнейшими действиями. Потом пенсионер положил руку на как бы ему уже и принадлежащую вещь и начал ощупывать кожаные складки, надеясь наткнуться на какой-либо подарок судьбы. Пенсионерка косилась на осмелевшего спутника, все еще робея перед перспективой разоблачения в посягательстве на чужое добро.
Ничего не обнаружив, старик отбросил куртку жене, а сам встал и повернулся к ней спиной. Женщина помогала ему примерить вещь прямо поверх плаща. Куртка оказалась с запасом. Мужчина высвободился из нее, сунул под мышку и пошел прочь. Жена, приволакивая левую ногу, направилась следом.
Чем эти люди занимались раньше? Стояли у станка? Преподавали? Лечили? Сколько теперь их таких, занесенных в графу «Социально уязвимые слои населения», и чем все это кончится? На эти вопросы Алексей определенного ответа пока что не имел. Он положил сигарету в пепельницу, допил кофе, зевнул и вернулся в комнату. Здесь Снегирев начал постепенно настраиваться на сердечный прием суматохинцев, с которыми у него на сегодня назначена встреча. Интересно, на какое место Лазарь посадит Ваню Ремнева в своем бронированном джипе? Скунс улыбнулся и перевел взгляд на два комплекта брезентового рыболовецкого снаряжения. Пожалуй, все собрано. Ему остается лишь подготовить машину. Значит, пора выходить. Он же не хочет, чтобы кто-то усомнился в его легендарной пунктуальности.
Глава 43. Как жизнь, растраченная грубо
Когда Кумирову сообщили, что у него обнаружен СПИД, первое, что он вспомнил, — это угарный круиз по Европе и эпизод в Брюсселе. Тогда, полтора года назад, еще был жив Мстислав, и они странствовали довольно обширной компанией, слепленной, по прихоти Самонравова, из людей на удивление разных и, как казалось ближайшему окружению Мстислава, в большинстве своем бесполезных, хотя, безусловно, небезынтересных самому Самонравову — любителю собирать вокруг себя всевозможных экзотических персонажей.
Ту шумную и, казалось, бесконечную поездку организовали, как и прежде, «свои люди». Благодаря стараниям услужливых знакомцев, отель в Брюсселе оказался отнюдь не из лучших, а вблизи него обнаружились различные злачные заведения, в том числе «сиреневые окна», как их прозвали друзья с легкой руки Мстислава. Это были квартиры, где проститутки принимали и обслуживали клиентов. Улыбчивые особы в нижнем белье располагались за освещенными разноцветными лампами стеклами и оттуда перехватывали взгляды проходящих мимо мужчин не слишком задрипанного вида.
Впервые увидев нечто подобное в конце восьмидесятых годов в Гамбурге, Игорь смеялся вместе с друзьями и корчил женщинам, словно зверюшкам в зоопарке, различные гримасы, усугубляя их выразительной жестикуляцией. Тогда он не воспринял проституток как товар, которым действительно можно воспользоваться.
В Бельгии все обстояло иначе. В отличие от прошлых поездок, Игорь вылетал из Питера в период вынужденного, не помнится уже чем вызванного, воздержания и ощущал определенное томление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110